Москве конструктивизм не нужен – Варламов.ру – ЖЖ
Советская эпоха не может похвастаться большим количеством памятников архитектуры (или просто зданий, которые было бы не стыдно показать туристам), но нам повезло, что на первые её десятилетия пришёлся расцвет конструктивизма.
И хотя многие находки советских архитекторов, такие как дома-коммуны и фабрики-кухни, в итоге не прижились, их эксперименты оставили глубокий след в нашей культуре.
Здания, построенные в стиле советского авангарда, были самого разного назначения. В 20-е годы стране понадобились автоматические телефонные станции (АТС), и вскоре их начали массово строить, причём иногда сразу несколько по одному проекту.
Первая АТС в Москве появилась на Большой Ордынке в 1927 году (здание на заглавной фотографии). Автором проекта стал инженер В.Патек. Аналогичные здания были построены в 1928 году на Арбате и на Бакунинской улице.
До 2016 года в Москве было 5 АТС, построенных в стиле конструктивизма. Но потом оказалось, что уникальные здания городским властям не интересны.
На Покровском бульваре стояло здание Таганской АТС. Это фото сделано вскоре после его постройки, примерно в 1930 году.
В 2016 году Мосгорнаследие позволило снести Таганскую АТС, мотивировав такое решение её «неуникальностью», хотя других таких зданий в Москве нет. Теперь на его месте стоит жилая новостройка.
В том же году началась реконструкция АТС на Бакунинской улице, одного из зданий по проекту Патека.
Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов обещал, что не допустит «даже фрагментарной разборки здания», но что-то пошло не так…
Здание АТС Фрунзенского района (Зубовская пл. 3с1) собирались переделать в гостиницу, но «случайно» снесли. Это обнаружилось в августе 2017-го, когда часть лесов обвалилась, и обнаружилось, что фасадов за ними уже нет.
Ещё раньше, в 2013-м, было уничтожено здание АТС Кировского района на Серпуховском валу. Теперь вместо него современный ЖК.
Ну а Миусской телефонной станции (1928 г.) на 3-й Тверской-Ямской явно нехорошо после евроремонта. Правда, ещё есть надежда, что уродливый вентфасад вскоре снимут.
Вот так мэрия Москвы легко и непринуждённо избавляется от конструктивистских зданий. Как же так вышло?
Оказывается, массовым сносом столичных АТС и строительством ЖК на их месте занимается девелопер «Лидер Инвест», созданный в 2004 году АФК «Система». Ссориться с корпорацией никто в мэрии не захотел. За время существования компании она получила в своё распоряжение уже 26 АТС в Москве.
Как пишут авторы телеграм-канала «Недвижимость инсайды», «если «Лидер Инвест» останется живым, то дальше они сломают АТС по адресам: Нижнелихоборский, 5; Зорге, 3; Мурановская, 5; Фотиевой, 5; Снежная, 20; Шипиловская, 58; Нагорная, 28; Маршала Жукова, 52″.
В принципе, девелоперу ничто не мешало приспособить конструктивистские АТС под новые функции, но это слишком сложный путь. Куда проще уничтожить историю и построить новодел.
Если вы хотите, чтобы в вашем городе исторические здания сохраняли, а не уничтожали, подумайте о том, чтобы помочь фонду «Внимание». О результатах нашей работы можно почитать тут.
Из чего на самом деле сделаны конструктивистские здания? — Полюбить советскую архитектуру
Наталья Душкина и Анке Заливако — о неоправданных претензиях к стройматериалам раннесоветской архитектуры.
Фото: личный архив
Анке Заливако — немецкий архитектор, исследователь русского конструктивизма и авангарда. Окончила Технический университет Ахена. В 1995–1998 годах работала в Архитектурном бюро Уильяма Олсопа William Alsop Architects в Москве. В 2003 году защитила докторскую диссертацию на тему «Сохранение наследия архитектурного авангарда 1920-х годов в ФРГ и Российской Федерации на примере Москвы с учётом конструктивных решений» в Техническом университете Берлина на кафедре истории строительства, теории архитектуры и охраны памятников. С этого времени активно принимает участие в защите архитектурного наследия Современного движения, член ДОКОМОМО и ИКОМОС. В Москве Анке Заливако жила в конструктивистском посёлке «Погодинская», снесённом в 2016 году. Последние десять лет живёт и работает в Германии, но не теряет интереса к советскому архитектурному наследию. По просьбе Центра авангарда библиотеки «Просвещение трудящихся» Анке Заливако написала небольшую колонку о последних московских событиях, а Наталья Душкина сделала к ней предисловие. Strelka Magazine публикует этот текст.
«КАМЫШИТОВЫЙ» СИНДРОМ (НАТАЛЬЯ ДУШКИНА)
У всех ещё в памяти громкий весенний погром построек московского конструктивизма — здания АТС на Покровском бульваре (1929) и жилых домов комплекса «Погодинская» (1928–1929), входивших в единый ансамбль со знаменитым клубом «Каучук» Константина Мельникова (1927). Оба сноса объединены: во-первых, общественным и профессиональным протестом против вандальных акций, во-вторых, публичным отказом Департамента культурного наследия города Москвы в признании этих зданий объектами культурного наследия и, в-третьих, существующими проектами новой коммерческой застройки в центре города на местах сносов от АФК «Система» и «Донстроя», дающими ключ к пониманию ситуации.
Дом Наркомфина / фото: Наталья Меликова
Фото: Здание Таганской АТС / фото: ru.wikipedia.org
Рабочий посёлок Погодинская / фото: wikimapia.org
Последовали и поразительные комментарии по оценке конструктивизма от первых лиц, входящих в Правительство Москвы. Вице-мэр по градостроительной политике Марат Хуснуллин, не таясь и не стесняясь, заявил: «Мы за конструктивизм, хотя я лично считаю, что эти дома надо оставить как памятники того, что нельзя строить. Оставить обязательно два-три комплекса». Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов поддержал коллегу излюбленным аргументом о нежизнеспособности русского авангарда, построенного из «камышита». По его словам, «и камышит, и десятки лет эксплуатации сделали своё дело. По оценкам технических специалистов, износ этих зданий может составлять 60–100 %, и в результате реставрации мы всё равно получим новодел. <…> Заставлять людей дальше жить в полуразрушенных домах не имеет смысла».
«Взгляд на пласт «недолговечных» сооружений 1920–1930-х годов под «камышитовым» углом зрения даёт колоссальный простор для коммерческих аппетитов»
Всё это говорится не только о разрушенных, но и о пока ещё существующих в Москве двух десятках жилых конструктивистских комплексах и большом числе других зданий этого периода, не обладающих охранным статусом. Это даже не надо комментировать: взгляд на пласт «недолговечных» сооружений 1920–1930-х годов под «камышитовым» углом зрения даёт колоссальный простор для коммерческих аппетитов.
Сложно найти более подходящего человека, чем Анке Заливако, для разъяснения этого казуса. Анке — автор и научный редактор двух увесистых томов, изданных в Берлине в 2012–2013 годах. Первая, поистине уникальная книга-каталог — «Постройки русского конструктивизма. Москва 1919–1932» — включает в себя детальный перечень и анализ строительных материалов, конструкций и технологий, которые использовались при возведении «новой архитектуры» в России, заложившей основы образного и стилистического языка модернизма. Книга направлена на поиск путей сохранения этого выдающегося пласта наследия ХХ века, а 24 раздела каталога нацелены, по умолчанию, на практическую реставрацию памятников.
Так, раздел «Строительные материалы» содержит главы о естественных камнях и горных породах, искусственных материалах, щебенистых и сыпучих материалах, бетонах, растворах и вяжущих веществах, искусственных камнях, термо- и звукоизоляционных материалах, остеклении, металлических балках, красках. Например, только среди «искусственных камней» автором рассматривается 11 видов различного вида кирпича и блоков, использовавшихся для возведения конструктивистских построек, что опровергает домыслы об их «ветхости». Камышитовые и соломитовые плиты употреблялись для термо- и звукоизоляции, а не в качестве несущих конструкций. В разделе «Конструктивные решения» даётся устройство наружных стен, и это — фундаментальные материалы (различные виды кирпичной кладки, булыжник и бутовый камень, сплошные набивные бетонные и шлакобетонные стены). Среди несущих конструкций — железобетонные каркасы и рамные конструкции, сборный железобетон. В других разделах — детальная информация о конструкции кровель, перекрытий, перегородок, лестниц, окон, эркеров и балконов, дверей и ворот. Одним словом, фундаментальный труд Анке Заливако — это в прямом смысле энциклопедия конструирования «конструктивизма» как целостной инженерной системы, исследованной с немецкой пунктуальностью и дотошностью.
Книги Анке Заливако
Вторая книга «Дом-коммуна Наркомфина в Москве. 1928–2012» (совместно с профессором Йоханес Крамером) посвящена выдающемуся памятнику мирового значения, истории его создания и выживания в ХХ веке, а также его детальному исследованию. По существу, это также целостное пособие для осуществления практической реставрации здания, входящего во все мировые архитектурные антологии. Культовая руина, место архитектурного паломничества со всего мира в самом центре современной Москвы, продолжает погибать.
Реплика Анке, на мой взгляд, получилась весьма эмоциональной, но очень точно описывающей ситуацию, сложившуюся в последнее время в Москве.
МИФ О ПЛОХИХ СТРОЙМАТЕРИАЛАХ СОВЕТСКОГО КОНСТРУКТИВИЗМА (АНКЕ ЗАЛИВАКО)
Они ещё стоят на месте, им почти сто лет. Их активно используют, в этих всемирно известных зданиях русского авангарда продолжают жить. Поэтому утверждаю раз и навсегда: не может быть, чтобы они были сделаны из плохих стройматериалов! Наоборот, этот факт свидетельствует не только о хорошем качестве использованных при строительстве материалов, но и о качестве внутренней планировки квартир, ориентированных на разные стороны света, пропускающих солнце и свежий воздух насквозь! Именно так было задумано архитекторами всех рабочих посёлков 1920–1930-х годов. Большинство из них построено из очень прочного материала — кирпича. Вся северная Германия сделана из кирпича. И в России в 1920–1930-е годы, опираясь на европейские примеры, в качестве основного стройматериала активно использовался кирпич.
Однако все здания требуют по крайней мере минимального ухода. Более того, после стольких лет активной эксплуатации они достойны тщательной реставрации, соответствующей своим физическим характеристикам, то есть с учётом их строительной физики. Ведь каждый дом — это определённый организм! Но в Москве в такой реставрации им вплоть до сегодняшнего дня отказывают. И именно поэтому мне пришлось уехать из России: мне здесь нечего делать.
Подход к реставрации зданий конструктивизма, в первую очередь, — это вопрос строительной культуры. Очевидно, что на родине русского авангарда, там, где в 1920–1930-е годы архитектура единственный раз достигла всемирного уровня, сегодня наблюдается большая нехватка необходимой реставрационной стройкультуры.
После объединения Германии в 1989 году немецкие специалисты начали интенсивно изучать проблему реставрации зданий 1920–1930-х годов. Здания Баухауза в Дессау — самые знаменитые постройки этого периода. Они тогда были в ужасном состоянии и так же подвергались гонениям из-за якобы «плохих» стройматериалов, то есть шлакобетона, камышита, торфа. Однако в Европе быстро осознали их историческое значение как основание современной технологии строительства из разных композитных материалов, начали изучать проблему сохранения и накапливать опыт. Были найдены способы реставрации жилых кварталов 1920–1930-х годов. Дома сделаны из биологически чистых материалов, которые дышат (в отличие от современных зданий из бетона со стеклопакетами). Именно поэтому сегодня эти квартиры в качестве современного жилья очень популярны. И во многом именно поэтому их включили в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО!
Здания Баухауза в Дессау до реставрации
Здания Баухауза в Дессау после реставрации
Я посвятила пятнадцать лет своей жизни доказательству того, что стройматериалы зданий советского конструктивизма не менее качественные, чем материалы, которые использовались при строительстве шедевров международного Современного движения.
Тему качества стройматериалов периода конструктивизма, видимо, признали очень важной, иначе Немецкий научный фонд (Deutsche Forschungsgemeinschaft) не финансировал бы исследование этой темы, а Московский музей архитектуры имени Щусева не поддерживал бы активно такой проект в те годы.
«Главный вывод исследования: проблема не в материалах! Проблема в другом: хотят ли эти здания сохранить?»
Экспериментальный дом Наркомфина на Новинском бульваре, 25, в Москве — главный объект, представляющий стройматериалы современного международного движения конструктивизма. В 2009 году, когда мы его исследовали с точки зрения использования материалов и проводили аналогию с немецкими сооружениями Баухауза, стало ясно: они ничем не отличаются от наших!
Результаты исследования стройматериалов конструктивизма Техническим университетом Берлина опубликованы в двух томах и доступны всем заинтересованным лицам. Один из томов посвящён исключительно дому Наркомфина. К сожалению, из-за недостатка интереса и денег книги пока изданы только на немецком языке. Но это даже не важно. Главный вывод исследования: проблема не в материалах! Проблема в другом: хотят ли эти здания сохранить? есть ли воля? Вопрос в недостатке строительной культуры. Или, если выражаться другими словами, эти здания интереснее снести по коммерческим причинам. Так почти всем удобнее. А по-немецки говорят: «Где есть воля, там и дорога найдётся!»
Конструктивизм: часть 3 – Уникальные здания
Разумеется, название статьи несколько условное, так как почти все здания эпохи конструктивизма уникальны. Их немного, но каждое здание по-своему уникально. Из большого списка объектов в статье рассматриваются три здания, или точнее комплекса зданий, характеризующие творческую направленность архитектурных поисков 1920 – 1930-х годов:— Дом Наркомфина,
— Студенческий дом – коммуна,
— Здание газеты «Известия».
Дом Наркомфина
Дом Наркомфина — жилой дом-коммуна, построенный в 1930 году по проекту архитекторов М. Я. Гинзбурга и И. Ф. Милиниса для работников Народного комиссариата финансов СССР (Наркомфина) на Новинском бульваре, 25, корп. 1.
Несмотря на то, что чаще всего дом Наркомата финансов именуется «домом-коммуной», автор проекта М. Гинзбург считал его «домом переходного типа», так как в нём не полностью уничтожалась семейная структура, как это предполагалось в домах-коммунах. Называя его так, М. Гинзбург имел в виду, что обитатели оценят удобства общественного обслуживания и постепенно перейдут к новому бытовому укладу.
Жилой корпус представляет собой шестиэтажное здание длиной 85 м и высотой 17 м. Ориентация здания на запад и восток. В торцах здания расположены лестничные клетки, всего две на всю длину. Первый этаж, высотой 2,5 метра состоит из круглых столбов, что было связано со стремлением сохранить парковую территорию и тем, что первые этажи менее пригодны для жилья. Дом был задуман как «коммунальный» с изолированными квартирами на 50 семей, общей численностью около 200 человек, и имеющимся общественным обслуживанием.
Вид жилого дома с торцевой части, справа – блок обслуживанияДом создавался как жилище нового социального типа с развитым блоком коммунального обслуживания, вмещавшим в себя кухню, общественную столовую, спортивный зал, библиотеку и клубные комнаты.
Жилой комплекс построен был вдали от улиц и окружен зеленью
Разрез зданияРазрез здания – очень важный чертеж, без которого невозможно представить
объемно-планировочное решение всего дома.
По второму и пятому этажам здания проходят коридоры шириной около 4 м,
(коридоры указаны цифрами красного цвета).
Из коридора второго этажа осуществляется вход в двухуровневые квартиры на 2 и 3 этажах.
— двухуровневые квартиры на 4 и 5 этажах,
— двухуровневые квартиры на 5 и 6 этажах.
Планы двухуровневых квартир на 2 и 3 этажах
Планы двухуровневых квартир трех верхних этажей
Расположение квартир в двух уровнях позволило устроить входы в них из тянувшегося во всю длину корпуса только двух коридоров – на втором и пятом этажах.
Надо отметить и то обстоятельство, что деление дома на шесть этажей очень условно. Это шесть уровней, обозначенных на восточном фасаде сплошными лентами окон.
Пространство квартир на 2 – 3 этажах организовано с просторным холлом-гостиной и невысокими помещениями для кухонь, ванных и спален.
Солярий на крыше был задуман для отдыха и общения жильцов.
Фасады здания
В этом здании наиболее полно осуществлены знаменитые
пять принципов Корбюзье:
1. здание на столбах, свободный первый этаж
2. плоская крыша-терраса
3. свободные планировка этажей
4. ленточное окно
5. свободный фасад, так как все наружные стены не являются несущими и решение фасада не связано с конструкциями.
Несмотря на свою уникальность, здание полузаброшено, разрушается и находится в катастрофическом состоянии. Разговоры о том, что «вот-вот» начнется его реставрация — продолжаются уже десятилетия……
Студенческий дом – коммуна
Комплекс построен в 1930 году по проекту И.С.Николаева. Основная идея проекта – минимальные комнаты для проживания двух человек и развитая система общественного обслуживания.
В плане здание состоит из трёх корпусов. Главный — спальный корпус представляет собой длинный восьмиэтажный объём в форме параллелепипеда с двумя выступающими округлыми лестницам и прямоугольными выступами в торцах. К нему посередине примыкает санитарный корпус, который соединен с трёхэтажным общественным корпусом, через который и осуществляется вход в здание.
В общественном корпусе размещалась столовая, спортивный зал на 1000 человек, читальный зал на 150 мест с книгохранилищем, детские ясли, прачечные, медпункт, душевые, комнаты для кружков и кабины для индивидуальных занятий.
Архитектура корпусов решена с широким применением принципов конструктивизма — горизонтальные окна, козырьки, плоская кровля, свободный первый этаж на колоннах.
Выходящие на север шедовые световые фонари, характерные скорее для промышленной архитектуры, создают в общественном корпусе равномерное освещение.
Функциональная схема здания была ориентирована на создание жёсткого распорядка дня жильцов: утром студент просыпается в двухместной спальной кабине, вмещающей только кровати и табуретки (всего таких кабин было 1008) — и направляется в санитарный корпус, где проходит как по конвейеру последовательно душевые, помещения для зарядки, раздевалки. Из санитарного корпуса учащийся по лестнице или пандусу спускается в низкий общественный корпус и входит в столовую, после чего отправляется в институт или же в другие помещения корпуса.
В конце 1960-х гг. внутреннее пространство дома-коммуны было частично перестроено и отдано в качестве студенческого общежития Институту стали и сплавов. В 1990-е памятник архитектуры, который оказался в аварийном состоянии, расселили. Реконструкция дома-коммуны МИСиС началась в 2007 году.
Современный вид после реконструкции
В 1960-е годы И.С.Николаев был ректором Архитектурного института. Дипломный проект я разрабатывал в группе под руководством Ивана Сергеевича. Впрочем, более подробно о том времени написано в моих мемуарах: «И.С.Николаев и МАрхИ в 1960-е годы».
И мне запомнился разговор, в котором Иван Сергеевич негодовал на недоделки при строительстве здания дома-коммуны, ведь осталась невыполненной система вентиляции в спальном корпусе, которая была необходима при таких маленьких размерах жилых комнат. Так же не были смонтированы лифты, что для многоэтажного здания просто недопустимо.
Много лет здание находилось в неудовлетворительном состоянии. В наши дни, после многолетней реконструкции, комплекс приведен в порядок. Восстановлены исторические фасады и оригинальные габариты ленточных окон, обновлены коммуникации и установлены лифты. После реконструкции здание, как и прежде, будет использоваться в качестве общежития Московского института сталей и сплавов (МИСиС).
Вход в Общественный корпус
Радует, что знаменитое здание Дома — коммуны в наши дни отремонтировано и обрело новую, можно сказать — вторую жизнь.
Здание газеты «Известия»
Здание построено в 1926 году по проекту Г.Б.Бархина. Буквальная читаемость фасада – это идеологическое требование, надпись «Известия ЦИК СССР и ВЦИК» должна была сразу информировать о назначении здания.
Фотография начала 1930-х гг.
План «Новая Москва» уже в те годы ограничивал высотность шестью этажами. И этажей в здании шесть, но только они очень высокие. В нижнем этаже помещались типографские машины, что действительно требовало высоты, но и все остальные этажи — тоже весьма высокие.
На главном фасаде четко читается каркасная конструкция здания и запоминается асимметрия фасада с лестничной клеткой в сплошных витражах, сдвинутая влево. И, конечно — круглые окна верхнего этажа.
Фото 1938 г.
Панорама Пушкинской площади многие годы была своеобразной энциклопедией архитектурных стилей разных времен. Слева кинотеатр на углу улицы Горького, в центре снимка двухэтажный дворец, который москвичи связали с героями Грибоедова, и называли не иначе как «Дом Фамусова». И так уж получилось, что здание «Известий», конструктивизм двадцатых годов ХХ века, тем не менее всегда смотрелось не чужеродно историческим зданиям. Оно вписалось в историческую среду, и это еще раз говорит о высоком уровне архитектуры эпохи конструктивизма.
И под занавес, поистине революционное фото Александра Родченко, 1932 год. Снято по диагонали, что бы акцентировать необычный характер здания, окружающую его городскую среду, всю атмосферу тех лет, и часы на стене – огромную редкость в те годы.
Фото: Александр Родченко,1932 г.
Вот такой получился краткий обзор –
Конструктивизм: часть 1- Рабочие клубы,
Конструктивизм: часть 2- Жилые кварталы,
Конструктивизм: часть 3- Уникальные здания.
Заканчивая данную статью, я одновременно заканчиваю и работу по обзору этапных сооружений эпохи Советского конструктивизма. Это очень интересное, поистине революционное время, время устремления в будущее, время надежд на лучшую жизнь, которая обязательно должна наступить…….!
Сегодня архитектура конструктивизма не всегда правильно понимается нашими современниками. А жаль.
Хотя ….. в последние годы изданы десятки книг о конструктивизме и я надеюсь, что и моя работа поможет многим начать изучение нашего архитектурного наследия 1920-1930-х годов.
……………………………………………………….
Источники:
Памятники архитектуры Москвы. Архитектура Москвы 1910-1935 гг. Том 9. – М.: Искусство-XXI век, 2012
Сайт фотографии прошлого – Pastvu.com.
Шедевры советского конструктивизма | Жильё и жизнь
Конструктивизм прожил в СССР недолгую, но яркую жизнь – меньше двадцати лет на заре молодой советской страны, 20-30-е годы прошлого века. Конструктивисты искали новые формы и материалы, чтобы воплотить идеи нового общества – свободного и счастливого, подарить молодой стране прекрасные города. Но потом стиль попал в опалу и был вытеснен сталинским ампиром. В прошлый раз мы рассказали о главных советских конструктивистах и многочисленном строительстве клубов. Сегодня же вспомним про дома-коммуны, промторги, гаражи и легендарный Дом на набережной.
«Бахметьевский гараж» (архитектор — К. Мельников). Photo: Sergey Norin
Дома-коммуны — символ эпохи 20-30-х годов, непременный её атрибут. Ни до, ни после такого не строили. Идея дома-коммуны впервые была высказана социалистом-утопистом Шарлем Фурье. По его идее, коммуны из 1500-2000 человек должны были жить в специальных дворцах – фаланстерах. У Фурье в Европе и даже России в 19 веке были последователи, пытавшиеся претворить его идеи, в гораздо меньшем, правда, масштабе. Кстати, фаланстер описан в романе Чернышевского «Что делать?» в четвертом сне Веры Павловны.
В 20-е годы при построении нового быта идея нового социалистического фаланстера, дома-коммуны, стала воплощаться в жизнь. Для того, чтобы регламентировать жизнь коммунаров, Центржилсоюз в 1928 году выпустил «Типовое положение о доме-коммуне» – интереснейший документ эпохи. В нем подробнейшим образом указывалось, что должны и чего не должны делать коммунары, как им полагалось есть, спать, любить и воспитывать детей. Основные бытовые проблемы предписывалось решать коллективно.
Всего домов-коммун в те годы построено семь, из них три — в Москве, два — в Санкт-Петербурге и по одному — в Саратове и Екатеринбурге. Главным создателем московских домов-коммун был М. Гинзбург. На счету Гинзбурга — два построенных дома-коммуны: Дом Наркомфина на Новинском бульваре и Дом-коммуна на Гоголевском бульваре.
Дом Наркомфина. Photo: quirischa
Дом Наркомфина построен в 1928-30 годах на территории бывшего Новинского монастыря. По проекту предполагалось постройка четырёх корпусов, но в итоге осталось только два – жилой корпус и коммунальный блок с прачечной, кухней и детскими яслями, соединявшийся с жилым корпусом крытой галереей. Главное здание комплекса — шестиэтажный параллелепипед, установленный на столбах опорах. Высота его 17 м, а длина — 85 м. Подъезды расположены в торцах здания, их всего два. По всей длине проходит общий коридор, по одну сторону расположены двери в квартиры. Остекление – ленточное, крыша – функциональная, плоская – все как положено объекту конструктивизма. При строительстве крыши и остекления, кстати, использовались разработки Эрнста Мая и Ле Корбюзье. Корпус рассчитан на 50 семей и имеет несколько типов квартир, причем двухуровневых. Он считался не чисто домом-коммуной, а домом переходного типа. Для семей с детьми предназначалась квартира типа К (жилая ячейка К), в которой была крохотная кухня, две спальни на втором уровне и гостиная с высотой потолков пять метров. Для пар и одиночек предназначалась более скромная ячейка F, где кухню заменял «встроенный кухонный элемент» за раздвижной ширмой, а вместо ванны квартира оборудовалась нишей с душем.
Как и многие памятники конструктивизма до последнего времени Дом Наркомфина находился в полуразрушенном состоянии. Недавно было принято решение о реставрации и устройстве там музея конструктивизма. Сейчас там раз в несколько дней проводят групповые экскурсии.
Параллельно строительству Дома Наркомфина та же группа под руководством М. Гинзбурга создаёт жилтоварищество и строит жильё для себя – Дом-коммуну на Гоголевском бульваре. И тоже переходного типа, оставляя для себя некоторые мелкобуржуазные удобства. Строение это выглядит скромнее. В комплекс входило два жилых корпуса: шестиэтажный – с квартирами-ячейками для одиночек, семиэтажный – для семейных, а также коммунальный корпус со столовой, прачечной и так далее. Внешних примет конструктивизма не так много. Столбов-опор нет, окна большие, но не ленточного типа. Крыша, правда, плоская, её планировалась использовать под солярий. Зато тут при строительстве применены необычные материалы, включая камышит – бетон, с камышом в качестве наполнителя. Имеется общий коридор вдоль фасада здания – тоже характерный признак дома-коммуны. В один и тот же коридор выходят двери квартир на разных этажах – так называемые верхняя и нижняя ячейки. Двухуровневые (нижняя) и трёхуровневая (верхняя) ячейки-квартиры при этом расположены одна под другой, но двери – рядом, и прихожие – на одном уровне. Максимальная площадь квартиры-ячейки – 36 кв.м., но за счёт двух уровней и большой высоты потолков в гостиной (3,6 кв.м.) объём её получается достаточно большим.
Квартиры-ячейки являются одним из интереснейших элементов, привнесённых в архитектуру советскими конструктивистами. В настоящее время дом-коммуна на Гоголевском бульваре функционирует как жилой дом и находится в неплохом состоянии.
Самым последовательным воплощением принципов дома-коммуны является Коммунальный Дом для студентов Текстильного института на 2-м Донском проезде, спроектированный И. Николаевым и построенный в 1929-1930 годах. Комплекс рассчитан на проживание 2000 человек и состоит из трёх корпусов, в плане имитирующих контуры самолёта. Спальный корпус – типичнейший конструктивистский объект в форме удлинённого восьмиэтажного параллелепипеда на столбах-опорах с плоской крышей, длинным общим коридором вдоль всего фасада и ленточным остеклением. Ещё одна характерная особенность корпуса – межэтажные пандусы без ступенек.
Коммунальный Дом для студентов Текстильного института. Photo: Sergey Norin
Вход в комплекс – через трёхэтажный общественный корпус, соединённый со спальным через перемычку санитарного корпуса. Общественный корпус включает библиотеку с читальным залом, столовую, спортивный зал, прачечную, медпункт, детские ясли и прочие вспомогательные помещения. На этажах спального корпуса были расположены 1008 двухместных так называемых спальных кабин. Они вмещали лишь две кровати с двумя табуретками, и комнатой такое помещение назвать трудно. По смелому замыслу кабина предназначена только для сна. После пробуждения студент должен был сразу идти в санитарный корпус для умывания, принятия душа и переодевания в повседневную одежду. Далее – в столовую, на занятия и прочие общественно-полезные мероприятия. Вечером – путь в обратном направлении, завершающийся переодеванием в санитарном корпусе до нижнего белья и ночной отдых в спальной кабине. При этом авторами проекта была «не исключена возможность усыпляющих добавок». Концепция спальных кабин не слишком хорошо выдержала проверку временем, и в процессе эксплуатации корпуса эти кельи неоднократно перестраивались в сторону увеличения размера. В настоящее время комплекс капитально отреставрирован с очередной перепланировкой в спальном корпусе. Сейчас здесь расположено общежитие аспирантов МИСиС.
Дом Общества бывших политкаторжан в Санкт-Петербурге построен в 1931—1933 годах по проекту архитекторов Г. Симонова, А. Хрякова и П. Абросимова. В комплекс входят три шести- и семиэтажных корпуса, расположенных в виде незамкнутого прямоугольного треугольника. Два корпуса с двухкомнатными квартирами имеют коридорную планировку, третий — секционного типа, квартиры — трёхкомнатные и больше. Общее количество квартир – около ста сорока. Больший корпус выполнен в виде двух параллельных, примыкающих друг к другу параллелепипедов разной этажности. Крыша плоская, ленточного остекления нет, но первый, нежилой этаж максимально остеклён. В устройстве квартир можно отметить характерное для дома-коммуны отсутствие полноценной кухни. Был лишь только встроенный кухонный шкаф, потому что расчёт делался на общественное питание. На первом этаже находилась вся инфраструктура комплекса – столовая, гаражи, клуб, библиотека, детский сад, музей каторги и ссылки.
Дом Общества бывших политкаторжан
Кроме принадлежности здания к конструктивизму следует отметить, что по числу репрессированных жильцов с Домом политкаторжан может соперничать лишь знаменитый «Дом на набережной», в 1935 году Общество ликвидировано, жильцы выселены, 132 семьи подверглись репрессиям.
Дом-коммуна инженеров и писателей — это шестиэтажное здание в стиле конструктивизма, построенное в 1929-1931 годах по проекту А. Оля. Архитектурная особенность заключается в том, что здание вдоль фронтона архитектурно делится на две части: одна, пятиэтажная, имеет плоскую крышу, другая, шестиэтажная – наклонную. Пайщиками кооператива, построившего этот дом, стали молодые писатели и инженеры, сторонники борьбы за новый быт. Функционал дома-коммуны, как и положено, был рассчитан на жизнь в большом коллективе. Число квартир – 52, от однокомнатной до четырехкомнатной. Условия существования предельно жесткие: кухонь в квартирах не было вообще, санузлы – по одному на этаж. Позже дом все-таки был подвергнут капитальному ремонту с перепланировкой, и в каждой квартире появились кухня и санузел.
Идея домов-коммун была дезавуирована постановлением ЦК ВКП (б) «О работе по перестройке быта» 1930 года, где борьба за обобществлённый быт и дома-коммуны признавались «чрезвычайно вредными» и отвлекающими материальные ресурсы, необходимые для решения наболевших проблем. Окончательно идея домов-коммун была похоронена на 17 съезде ВКП (б) в 1934 году.
Промторги
Промторги – крупные магазины, предназначенные для рабочих, которые специально строили в рабочих районах. Среди московских, построенных в те годы — универмаг на Красной Пресне (братья Веснины, 1927 -28 годы), универмаг «Красное Замоскворечье» на Серпуховской площади (К.Яковлев, 1928-29 годы), универмаг на Крестьянской заставе (Юганов и Паперный, 1928 год), Марьинский универмаг на Сущевском Валу (К. Яковлев, 1929 год). Здания строились по передовым технологиям с максимальной площадью остекления.
«Мосторг» на Красной Пресне (архитекторы — братья Веснины). Photo: Sergey Rodovnichenko
Гаражи
После создания своего революционного проекта гаража на 1000 автомобилей в Париже, который, правда, так и не был реализован, К. Мельников отыгрался на Москве и стал здесь главным гаражестроителем. В Москве создавали новые автобусные маршруты, и для этого за границей была закуплена крупная партия автобусов. Для них Мельников спроектировал гараж на Бахметьевской улице (сейчас – ул. Образцова). Гараж построен в 1927 году, выполнен как манеж – с единым пространством, имел четыре фасада в конструктивистском стиле и крышу площадью 8500 кв.м., разработанную В. Шуховым. С 2008 по 2011 год в Бахметьевском гараже располагался Музей современного искусства «Гараж», а сейчас находится Еврейский культурный центр.
Также Мельникову принадлежат реализованные в те же годы проекты гаража на Новорязанской улице, гараж ГАО «Интурист», гараж Госплана СССР.
Гараж Госплана. Photo: Sergey Norin
Легендарный дом
Ещё в разговоре о конструктивизме непременно стоит упомянуть Первый Дом Советов по адресу ул. Серафимовича, 2, он же Дом правительства, он же «Дом на набережной» — крупнейшее строение в стиле конструктивизма, и вообще одно из крупнейших зданий в Европе того времени. Оно было построено в 1927-32 годах по проекту Б. Иофана, который, кстати, не входил в число явных представителей конструктивизма. Тем не менее, крупнейший проект в этом стиле довелось выполнить именно ему.
Дом на набережной. Photo: arthur shuraev
В 24-подъездном 12-этажном доме было 505 квартир. Комплекс состоит из семи жилых однотипных, соединённых друг с другом корпусов разной этажности и имеет в плане решетчатый вид. В центре главного фасада здания расположен нынешний Театр эстрады. С противоположной стороны комплекса к нему примыкает входящее в его состав здание кинотеатра «Ударник», а со стороны фасада на Болотной – корпус универмага. Крыша кинотеатра имеет форму обрезанного купола. Она была сделана раздвигающейся, но вследствие технических проблем раздвигалась всего один раз, в самом начале эксплуатации. Кроме того, комплекс содержит всевозможные предприятия инфраструктуры и даже детские ясли на крыше одного из корпусов.
Кухни в квартирах маленькие, так как предполагалось, что жильцы должны бесплатно питаться и получать готовые пайки в расположенной в корпусе универмага столовой. Но зато высота потолков – от четырёх до четырёх с половиной метров. Дом строился специально для семей членов ЦК партии, а также военачальников, привилегированной творческой интеллигенции и прочей элиты. Элитный дом имел соответствующую, отнюдь не конструктивистскую отделку квартир, роскошные марши лестниц и большие лифты. Во внутренних дворах имелись фонтаны. Многокомнатные квартиры площадью от 72 до 139 кв.м расположены по две на каждой лестничной клетке. Нижние два этажа занимали коммунальные квартиры, где жила обслуга.
Дом конструктивизма
Наверное, самое необычное творение эпохи конструктивизма – дом Мельникова в Кривоарбатском переулке Москвы, дом-мастерская архитектора-конструктивиста Константина Мельникова. Дом состоит из двух вертикальных цилиндров разной высоты, врезанных один в другой и образующих восьмерку. Высокий цилиндр имеет покатую крышу, а низкий – плоскую, и к тому же он как бы обрезан по всей высоте и за счет этого имеет плоский фронтон. Здесь как раз находится вход в дом. Кроме входной двери плоская часть фронтона полностью остеклена. Зато боковые стены этого цилиндрического кирпичного корпуса – глухие, имеют лишь несколько необычных окон в форме шестиугольника. А вот второй цилиндр имеет целых 57 окон в форме пчелиных сот.
Дом Мельникова. Photo: Sergey Norin
Меньший из цилиндров имел два этажа, больший – три. Первый этаж занимали вспомогательные помещения и рабочие кабинеты членов семьи, на третьем была мастерская самого Мельникова. На втором этаже располагалась гостиная и самое интересное с точки зрения представления об обобществлении быта – общая спальня для всей семьи из шести человек. Не будем спрашивать, зачем это было нужно Мельникову – ему виднее. Архитектуру дома можно считать последовательно конструктивистской. А можно и не считать. По крайней мере, сам Мельников был против. Но всё равно, это — памятник эпохи советского конструктивизма. Конечно, удивительно, что в конце 20-х – начале 30-х годов кто-то мог построить личный особняк в центре Москвы. Но тут надо сказать, что Мельников после принесшей ему славу выставки в Париже находился, что называется, в фаворе. К тому же, дом был оформлен как экспериментальное сооружение, а строительство оплатил сам архитектор, который тогда не испытывал недостатка в средствах и, ко всему, получил кредит на строительство. В 2000-е годы Дом Мельникова довольно часто упоминался в прессе – из-за него долго судились наследники, в то время как само здание находится в полуаварийном состоянии. Тем не менее, сейчас в нем расположен Музей Константина и Виктора Мельниковых.
Особенности советского конструктивизма
Феномен советского конструктивизма заключается в том, что ему было отпущено для активной деятельности чуть более десяти лет, после чего он был разгромлен и вытеснен как стиль не вследствие конкурентной борьбы, а волевым решением руководства СССР. При всех достоинствах конструктивизма стоит отметить, что его творениям присущи некоторые не слишком привлекательные черты. Они имеют особенность быстро морально и физически устаревать. Если быстрое физическое старение можно списать на несовершенство применяемых материалов и технологий, а также жесткую экономию на расходах по строительству, то моральное старение – следствие того, что объект, выполненный в суперсовременном стиле, через некоторое время перестает быть суперсовременным, как бы выходит из моды и начинает блекло смотреться на фоне новейших объектов, выполненных в ещё более современном стиле. Это прослеживается на примере практически всех проектов разных периодов двадцатого века, созданных конструктивистами и функционалистами, в том числе и великим Ле Корбюзье. Да и практически вообще всех зданий из стекла и бетона. Поэтому они так скромно смотрятся рядом с современными объектами в стиле, скажем, хай-тек.
А вот строения, выполненные в традиционном, классическом стиле, не претендующем на новизну, продолжают смотреться добротно и солидно гораздо дольше. Однако при всем при том именно идеи функционализма и конструктивизма задали дальнейшее направление развитию архитектуры. И в этом отношении их роль бесценна.
Алиса Орлова
25.03.2016
время компромиссов — Комплекс градостроительной политики и строительства города Москвы
По экономическим причинам качество строительства домов в 1920–1930-е серьезно страдало. Тем не менее, существуют объекты высокого класса, которые вошли в копилку мировой архитектуры, и их нужно сохранять, считает главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов.
«В любую эпоху строились как шедевры архитектуры, так и утилитарные, не имеющие архитектурной и градостроительной ценности здания», – отмечает Сергей Кузнецов.
По словам главного архитектора, конструктивизм решал конкретные задачи своей эпохи: экономические – быстрое расселение растущего числа рабочих, дешевизна возведения, идеологические – построение нового коммунистического общества. Все это стало причиной того, что в строительстве стали использовать камышит (смесь камыша и бетона) для стен. Это непрочный и недолговечный материал, по вине которого сегодня многие дома находится под угрозой разрушения.
«И камышит, и десятки лет эксплуатации сделали свое дело. По оценкам технических специалистов, износ этих зданий может составлять 60-100%, и в результате реставрации мы все равно получим новодел. Москва – глобальный город, который реагирует на современные технологии в дизайне, в строительстве. Кроме того, есть утвержденные стандарты жилья, которые нельзя игнорировать. Думаю, стоит расселить часть конструктивистских домов, отреставрировать по мере возможности, и наделить какими-то общественными функциями, но заставлять людей дальше жить в полуразрушенным домах не имеет смысла», – рассказывает Сергей Кузнецов.
На данный момент в Москве находится около 30–40 жилых зданий, выполненных в стиле конструктивизма. Этот стиль характеризуется строгостью, геометризмом, лаконичностью форм и монолитностью внешнего облика, и является признанным достижением советской архитектуры.
Недавно завершилась реставрация памятника архитектурного наследия «Дома-коммуны» на улице Орджоникидзе, которую начали еще в 1997 году. В архитектурном проекте была реализована идея так называемого города будущего глазами молодых строителей советских лет – это территории с озелененными площадями, плоскими крышами и четким разделением бытовых помещений по корпусам. На его первых обитателях – студентах Текстильного института – планировалось проверить, как отразится на строителях социализма механизация жизненного уклада.
Здание общежития было новаторским не только по своему внутреннему устройству. Одна из главных инноваций Дома-коммуны невооруженным глазом не видна. Спальный блок машины для жилья строили на стальном каркасе. Металлические балки, скрытые в стенах здания, позволяют производить практически любую перепланировку и делать это в короткие сроки. Это архитектурное решение не раз помогало перестраивать корпус и в 60-е годы, и во время текущей реконструкции.
Архитекторы постарались восстановить максимальное количество важных элементов в доме. Благодаря этому на фасаде спального корпуса вновь появились ленточные окна оригинальной величины с деревянными рамами. Также в здании был установлен лифт, а в коридорах прибавилось ярких красок – одна из стен коридора на каждом этаже корпуса покрашена в свой цвет. Теперь в общежитии есть желтый, коралловый, зеленый, фисташковый, пурпурный и синий этажи. В настоящий момент подходят к завершению работы в дневном учебном корпусе – блоке В. В будущем здесь будут жить студенты.
Сергей Кузнецов: «Понятно, что существуют объекты высокого класса, которые вошли в копилку мировой архитектуры. Дом-коммуна Наркомфина архитектора Гинзбурга представляет собой прекрасный образец конструктивистской архитектуры с обилием света, свободной планировкой… Рядом с кварталом на Погодинской находится еще один замечательный объект – ДК «Каучук», спроектированный Контантином Мельниковым. Эти здания сейчас также находятся не в лучшем состоянии, и нужно приложить максимум усилий для их сохранения».
Дом Наркомфина по проекту А. М. Гинзбурга, как и положено коммуне, имел свою инфраструктуру в комплекте, включая свободный доступ на оборудованную для досуга крышу. Все квартиры делились на три типа — в зависимости от размера семьи, плюс венчавший здание пентхаус, который впоследствии занял нарком финансов. В коммунальном корпусе размещались кафе и детский сад. Жители не только дома Наркомфина, но и соседних домов приходили в это кафе и покупали еду на дом. Также был построен хозяйственный корпус с прачечной, снабженной самым современным для того времени оборудованием. При том, что на концептуальном уровне дом соответствовал высоким архитектурным и эстетическим качествам, как и многие другие здания периода первых пятилеток в Москве он был построен из очень некачественных материалов, быстро обветшал и с тех пор ни разу не реставрировался.
Построенный архитектором К. С. Мельниковым Дом культуры завода «Каучук» составлен из нескольких простых геометрических объёмов. Ядром всей архитектурно-планировочной композиции являлся зрительный зал на 720 мест. Полукруглый в плане трехъярусный зал клуба предлагалось делить по вертикали, используя горизонтальный щит, который из партера должен был подниматься на высоту первого или второго балкона, отделяя верхнюю часть зала от нижней. Однако, задумка архитектора показалась слишком сложной и не была осуществлена. Зато нашлось место другому оригинальному приему: центральная открытая лестница начинается с парадных вокруг круглого вестибюля, а еще две лестницы находятся внутри здания. Это привело к автономному функционированию всех помещений, а также к возможности быстрой и безопасной эвакуации в случае пожара. «Каучук» сохранял свои функции многие годы. Потом из клуба он был перепрофилирован в театр, а через некоторое время в нем расположились китайский ресторан и арт-центр. Сейчас заканчивается реставрация здания, которое имеет статус объекта культурного наследия регионального значения.
Изображения: engineer-history.ru, Екатерина Закливенец @The Village, moya-moskva.livejournal.com
archsovet.msk.ru
Блог разнузданного гуманизма — ЖЖ
Мне всегда нравились здания, построенные в стиле конструктивизма.Конструктивизм – это стиль авангарда. Он всегда останется юным, максималистским.
И это был стиль, придуманный после Великой октябрьской революции в СССР. В архитектуре принципы конструктивизма были сформулированы в теоретических выступлениях А. А. Веснина и М. Я. Гинзбурга, практически они впервые воплотились в созданном братьями А. А., В. А. и Л. А. Весниными. Термин «конструктивизм» использовался советскими художниками и архитекторами ещё в 1920 году: конструктивистами себя называли Александр Родченко и Владимир Татлин — автор проекта Башни III Интернационала. Впервые конструктивизм официально обозначен в том же 1922 году в книге Алексея Михайловича Гана, которая так и называлась — «Конструктивизм».
А. М. Ганом провозглашалось, что «…группа конструктивистов ставит своей задачей коммунистическое выражение материальных ценностей… Тектоника, конструкция и фактура — мобилизующие материальные элементы индустриальной культуры».
Архитекторы конструктивизма творили не для королей, аристократов, купцов и банкиров, а для народа. Они строили многоквартирные дома, бани, дома культуры, производственные здания.
Много света, почти полное отсутствие декоративных деталей, чистые геометрические формы, торжество функциональности.
К сожалению, в жилых домах не было предусмотрено ванн и кухонь, так как считалось, что есть будут в столовых или брать готовую еду на фабриках-кухнях. Столовые были на первых этажах этих зданий. Идея эта не получила поддержки у населения, позже выкроили-таки маленькие кухоньки.
Другим недостатком зданий являлось то, что иногда строители экспериментировали с материалами, стараясь удешевить строительство. Сейчас это привело к ветхости некоторых зданий.
И все равно конструктивизм прекрасен. Жаль, что этим единственным,
по существу, нашим собственным архитектурным стилем не гордятся, не хранят его, а сносят с необыкновенным удовольствием.
Вот, например, была школа около метро «Парк Горького», а теперь нет.
Авангард не в чести у чиновников – им бы «покрасивше», чтобы с розочками.
Боюсь, что так от конструктивизма ничего не останется.
Здание газеты «Известия» было построено в 1927. Жаль, что его испортили огромной пристройкой.
Кожевнические бани были сооружены по проекту архитектора Ивашкевича
Сельскохозяйственной академии им. К.А. Тимирязева построен в 1927-1931 годах.
ДК им. С.М. Зуева, построенный в 1927-1929 годах по проекту архитектора Ильи Голосова
Жилой квартал «Усачевка» построен в 1927–1928 годах по проекту группы архитекторов под руководством Алексея Мешкова
Здание Моссельпрома
Дом культуры им. Русакова ( К. Мельников)
Дом К. Мельникова
Бахметевский гараж- Автобусный парк на ул. Образцова – одно из самых известных творений К. Мельникова.
Гараж для автомобилей ВАО «Интурист» к. Мельникова
Фабрика-кухня на Ленинградском проспекте (архитектор Мешков).
Дом-коммуну на Гоголевском бульваре (1929-1931 гг. под руководством Моисея Гинзбурга)
Пресненский Мосторг (позже переименован в Краснопресненский универмаг). Архитекторы братья А. А., В. А. и Л. А. Веснины
Дворец культуры Автозавода имени И. А. Лихачёва
Наркозем работы Щусьева на Садовом Кольце около Красных Ворот.
За рубежом в стиле конструктивизма работал знаменитый Ле Корбюзье. Одна его работа есть в Москве.