Почему архитектура не искусство (и не должно быть)

Почему архитектура не искусство (и не должно быть)

Biomuseo в Панаме Фрэнка Гери. Изображение © Фернандо Алда

В последние годы было много дискуссий о том, какова может быть конечная цель архитектуры — с ответами, начиная от создания формы и заканчивая коррекцией социальных проблем. Но, по словам Лэнса Хосей, возможно, наименее полезное определение, находящееся в обращении, заключается в том, что архитектура — это «искусство». В этой статье, первоначально размещенной в его блоге на Huffington Post, Хосей утверждает, что концепция архитектуры как формы искусства не только вводит в заблуждение общественности, но и потенциально может нанести ущерб обществу.

В июле я писал, что, когда архитекторы используют тела конкретных женщин, таких как Мэрилин Монро или Бейонсе, как «вдохновение» для зданий, они объективируют женщин и архитектуру. Многим читателям это не понравилось: «Любой, кто жалуется на то, где художник получает вдохновение, не понимает, что такое художник или искусство», — возразил один. «Что случилось с использованием женской формы для художественного вдохновения?» — спросил другой; «Я не могу придумать ничего более красивого». И еще: «Музыка, структуры, картины, все художественное не унижает. Это красота».

Сообщение: Архитектура — это искусство, и художники черпают вдохновение, потому что это личное для художника.

Эленберг Фрейзер «Премьер-Башни» в Мельбурне был «вдохновлен кривыми Бейонсе». Изображение © Elenberg Fraser

Разумеется, читатели Huffington Post не одиноки в этом представлении. «Архитектура — это искусство, больше ничего», — заявил однажды архитектор Филипп Джонсон, и лауреат премии Притцкера Ричард Мейер утверждает, что архитектура на самом деле «величайшая из искусств». В 2011 году президент Обама отметил, что архитектура в лучшем случае превращается в «произведения искусства, в которые мы можем двигаться и жить», а биеннале архитектуры Чикаго, которая проходила с октября по январь, была тематикой «Состояние архитектуры архитектуры». «

Если архитектура — это искусство, то что такое «искусство»?

Здание Филиппа Джонсона AT & T. Джонсон однажды заявил, что «Архитектура — это искусство, больше ничего». Изображение © David Shankbone

«Искусство, как мы его обычно понимали, — пишет Ларри Шинер в « Изобретении искусства » (2003), « является европейским изобретением, которому всего двести лет ». Первоначально это происходило из латинского ars и греческого techne , слово означало любое ремесло, от столярных изделий до галантерейных изделий, выполнялось с мастерством. В Европе 18-го века значение изменилось с практического на эзотерическое: «Изобразительное искусство, как теперь говорили, является предметом вдохновения и гения и предназначено для наслаждения для себя в моменты изысканного удовольствия». Искусство ради искусства. По расширению, архитектура для арх

Философия архитектуры — Википедия

Философия архитектуры — раздел философии искусства, занятый проблемами эстетической ценности архитектуры, её семантики и связи с общими тенденциями в развитии культуры.

Предыстория философии архитектуры[править | править код]

Проблемы философии архитектуры имплицитно выражаются ещё в учебниках по архитектуре, а также в ряде работ, посвященным истории архитектуры. Однако в качестве независимого раздела философии искусства философия архитектуры проявила себя только в XX веке.

Как отмечает К. Харрис (K. Harries) в рамках классических эстетик Канта и Баумгартена, архитектура занимала незавидную нишу, в виду её связи с техническими и инженерными проблемами, что тогда плохо сочеталось с идеалом «чистого искусства».

Начало современного периода[править | править код]

Как это отмечал М. Фуко, архитектура способна задать жизнь общества, и поэтому она особенно значима для понимания человека, его ценностей и культуры.^[1] В своей работе «Надзирать и наказывать» Фуко предпринял попытку анализа современной культуры сквозь призму архитектуры проекта тюрьмы «Паноптикум». Суть этого проекта Иеремии Бентама заключалась в создании особой прозрачной среды обитания заключенных, где каждый был бы под постоянным надзором. Хотя сам проект не был воплощен, его мысль повлияла на представление о тюрьмах, изменив общественные практики наказания. Одновременно со своими основными выводами, Фуко достиг и другой цели — его инструментальное использование архитектуры выявило культурологический и философский потенциал этой темы.

Однако философия архитектуры как полноправная часть философии искусства была бы не возможна без осуществленного авангардом сдвига эстетической парадигмы^[1]. Искусство, поставленное в условия существования эпохи механического воспроизведения образа, было вынуждено искать новые пути. Примерно в то же время складываются архитектурные стили конструктивизма и функционализма, утверждающий полностью инженерную эстетику. Сторона архитектуры, которую ранее старались спрятать (связь с прагматическими нуждами человека и общества), превращается в её главную составляющую. Кубизм и футуризм задали общую эстетическую установку, чрезвычайно близкую тому же, инженерному идеалу. Все это создало более чем благоприятную конъюнктуру для изменения позиции архитектуры в нашем представлении об искусстве.

Философия архитектуры и постмодернизм[править | править код]

Фотография «Стайвесант-таун — Питер-Купер-Виллидж», по мнению Р. Мартина (R. Martin) ^[2] именно это архитектурное произведение может выступать как одно из первых проявлений постмодернизма

Особое положение архитектура получает с появлением такого явления как постмодерн. Согласно мнению Р. Мартина (R. Martin), «it remains surprising how many influential accounts of cultural postmodernism make reference to architecture» [по прежнему удивительно, сколь многое в культуре постмодернизма отсылает к архитектуре].

[2]. Некоторые исследователи идут так далеко, что даже утверждают, что весь постмодернизм происходит из архитектурной практики, и отказ от «Модерна» как архитектурного стиля, терминологически задал постмодернизм. Так, Ф. Джеймсон (F. Jameson) пишет, что «it is in the realm of architecture, however, that modifications in aesthetic production are most dramatically visible, and that their theoretical problems have been most centrally raised and articulated (…) it was indeed from architectural debates that my own conception of post-modernism (…) initially began to emerge.» [это в мире архитектуры, так или иначе, наиболее очевидны модификации эстетического производства и его теоретические проблемы артикулированы в наиболее централизованном виде (…) действительно, моя концепция постмодернизма происходит из дебатов об архитектуре] ^[3]. Как было отмечено исследователями проблемы

[4], столь важные для постмодернизма авторы как Р. Барт и У. Эко, видели архитектуру как источник революционной новации как в искусстве, так и в процессе смены стиля культуры в целом.

Фотография казино «Луксор», пример архитектуры «Лас Вегаса», которая легла в основу постмодернистского манифеста Вентури и сыграла ключевую роль в становлении постмодернизма по мнению Ф. Джеймсона (F. Jameson)

Джеймсон полагает, что существует особая связь между постмодернизмом и американской архитектурой, рождение которой в качестве национальной архитектуры совпало, по его мнению, со становлением терминологии, или даже реальности постмодернизма ^[5]. Однако не все исследователи постмодернизма согласны с его «архитектурным происхождением», так А. Хюссэн (A. Huyssen, (статья английской Википедии)), полагает что концептуальная сфера постмодернизма была задана внутри определенных течений художественной литературы. Однако и этот исследователь, отмечает особую роль архитектуры в становлении постмодернизма. Как это описывает Мартин «Huyssen credits architecture with helping to disseminate the term postmodernism, originally from literature, into the expanded aesthetic sphere during the 1970s.» [Хюссэн полагает, что в семидесятых годах XX века архитектура помогла в распространение термина «постмодернизм» из литературы в другие эстетические сферы]

[2]Ж. Лиотар же, полагает, что архитекторы-постмодернисты ничего общего не имеют с настоящим постмодерном (как отмечал это и такой исследователь философии архитектуры как Р. Мартин ^[6]), и, как Лиотар сформулировал это в своей статье «Ответ на вопрос: что такое постмодерн?», они бросают проект Баухауза, выплескивая из функционалистской купели вместе с водой и ребёнка, каковым все ещё остается эксперимент.

Особой фигурой для философии архитектуры может считаться архитектор Р. Вентури, чье книги сыграли возможно не меньшую роль в становлении постмодернизма, чем стилистический эксперимент в архитектуре того же автора. Р. Вентури первым направил внимание архитекторов к поп-арту. В своем отказе от архитектурного модернизма Вентури отвергает и породившую данный стиль культурную установку, выявляя таким образом глубокую связь цивилизации и архитектурных форм.

Основные проблемы философии архитектуры[править | править код]

Семантика архитектуры[править | править код]

Как это отмечалось таким исследователем философии архитектуры как M. Donougho «many books and articles [on architecture] over the last twenty years or so written in the semiotic style» (в последние двадцать лет многие книги и статьи [об архитектуре] были написаны в семиотическом стиле)^[7]. Именно проблема смысла, способов его инкорпорирования в архитектуру, и ряд подобных вопросов занимают исследователей, в чье поле профессиональных интересов так или иначе попадает архитектура. Нет оснований полагать, что данная тенденция будет иной применимо к группе авторов, непосредственно связанных с философией архитектуры. Так же, само распространение этого метода, широкое использование философии языка при работе с архитектурной проблематикой, способствует дальнейшему развитию философии архитектуры и, одновременно, размывает границы этого направления как части общей суммы методов для изучения архитектуры.

Так же необходимо отметить, что ряд выдающихся специалистов в области семиотики скептически относятся к такому подходу в отношении архитектуры. Так, У. Эко полагал, что «architecture constitutes a test case for the semiotic project, since it is not in the first place a signifying and communicational medium at all but a means of shelter, or whatever» («архитектура представляет собой проверку для семиотического проекта, так как прежде всего, она никоим образом не является ни означающим, ни коммуникационным медиумом или чем-то подобным») ^[8].

Разнообразие семиотических подходов к архитектуре[править | править код]

Но если семиотический подход это то, что объединяет большинство исследователей связанных с философией архитектуры, он же позволяет разделить их на ряд групп. Как замечает В. Уайт (W. Whyte) «for some writers, architecture — like all the arts — is an emanation of the Zeitgeist. For others, it should be understood as an expression of the underlying social order, or as an aspect of deep culture. Still others would interpret it as a self-contained sign system, with its own grammar, syntax, and ways of meaning» (для некоторых авторов, архитектура, как и другие искусства, представляет собой Дух времени. Для других архитектура должна рассматриваться как выражение социального строя или глубинных аспектов культуры. Прочие же будут склонны изучать архитектуру как самодостаточную систему знаков, с собственной грамматикой, синтаксисом и способами передачи смысла)

[9]. Таким образом, можно выделить три трактовки архитектурного значения:

• как эстетической ценности
• как выражение определенного социального строя
• как самостоятельного языка

Так же семиотический подход может быть разделен на два мощных полюса, связанных соответственно с двумя крайностями в семиотической трактовке архитектуры — как чистого текста или как среды, где уровень значения принципиально трудно выявить. Авторы этих двух групп различаются терминологией, описывающей сам процесс нахождения смыслов архитектуры. Для сторонников архитектуры как текста это будет чтение, для противников этого подхода — интерпретация.

Архитектура как чтение и архитектура как репрезентация[править | править код]

В. Уайт полагает, что «architecture is not, in reality, simply a language, and buildings cannot, in actuality, simply be read.» («архитектура, на самом деле, не является лишь языком, и здания не могут быть просто прочитаны»)^[9].

В. Уайт так описывает свой подход к расшифровке архитектурных смыслов «interpreting architectures should be likened, not to reading, but to a series of translations (…) I shall suggest that architectural interpretation-and indeed architecture itself — is analogous to a series of transpositions (…) this argument (…) draws on the work of Mikhail Bakhtin»(«интерпретация архитектуры должна быть связана не с чтением, но с серией переводов (…) я должен предположить, что архитектурная интерпретация, а на самом деле и сама архитектура, представляют собой серию перестановок (…) этот аргумент (…) основывается на работе Михаила Бахтина»)^[9] Р.Г. Хершбергер (R.G. Hershberger) полагает что архитектура прежде всего набор определенных свойств, которые люди приписывают ей, и эти свойства (такие как «большое-малое», «простое — сложное») не могут быть описаны как текст, а следовательно не могут быть и непосредственно прочитаны ^[10]. Однако Мартин полагает, что эта сложность может быть преодолена, если мы будем рассматривать архитектуру как сумму ряда различных текстов, своего рода палимпсест, составленный из принципиально разных языков, существующих на разных уровнях нашего восприятия ^[11]

Архитектура и цивилизация[править | править код]

Национальные школы Философии архитектуры[править | править код]

Франция: создание метода Декарта как построение нового города[править | править код]

В своей статье «Город — Архитектура — Философия» С. Б. Веселова ^[12] проводит широкий анализ влияния архитектурной метафорики на становления западной рациональности. Касательно Франции, в данной работе рассматривается пример Декарта, который сравнивает свой проект новой философии с построением города. В прочем существуют и иные трактовки этой «городской метафоры». Так М.Д. Динан (M.D. Dinan) ^[13] видит здесь скорее анализ отношений философии и города, чем влияние архитектурных и урбанистических метафор на мышление.

Декарт. Рассуждение о методе:

.

(…) я оставался целый день один в теплой комнате, имея полный досуг предаваться размышлениям. Среди них первым было соображение о том, что часто творение, составленное из многих частей и сделанное руками многих мастеров, не столь совершенно, как творение, над которым трудился один человек. Так, мы видим, что здания, задуманные и исполненные одним архитектором, обыкновенно красивее и лучше устроены, чем те, в переделке которых принимали участие многие, пользуясь старыми стенами, построенными для других целей. Точно так же старинные города, разрастаясь с течением времени из небольших посадов и становясь большими городами, обычно столь плохо распланированы по сравнению с городами-крепостями, построенными на равнине по замыслу одного инженера, что, хотя, рассматривая эти здания по отдельности, нередко находишь в них никак не меньше искусства, нежели в зданиях крепостей, однако при виде того, как они расположены – здесь маленькое здание, там большое – и как улицы от них становятся искривленными и неравными по длине, можно подумать, что это скорее дело случая, чем разумной воли людей. А если иметь в виду, что тем не менее всегда были должностные лица, обязанные заботиться о том, чтобы частные постройки служили и украшению города, то станет ясным, как нелегко создать что-либо совершенное, имея дело только с чужим творением.

— 1637

Германия: Дом Бытия Хайдеггера и Метафизический Мост Канта[править | править код]

Австрия: Дом Витгенштейна[править | править код]

Фотография «Дома Витгенштейна»

.

Одним из важнейших примеров взаимодействия философии и архитектуры может считаться так называемый Дом Витгенштейна (статья на английском языке), построенный при участии известного австрийского философа Людвига Витгенштейна. Обширная литература посвящена поиску связей стилистических особенностей дома и личности Витгенштейна, а также его философии.

Философский анализ архитектуры Л. Витгенштейна[править | править код]

• Himmelfarb G. Jeremy Bentham’s Haunted House // Victorian Minds (Knopf, 1968).
• Wilson S.J. The Play of Use and the Use of Play: an Interpretation of Wittgenstein’s Comments on Architecture // Architectural Review 180.1073 (July 1986).
• Tilghman B.R. Ludwig Wittgenstein, Architect // Journal of Aesthetics and Art Criticism. Vol. 53 (Fall).
• Wijdeveld P. Ludwig Wittgenstein, Architect (MIT Press, 1994).

Россия: Философия города[править | править код]

В современной русской мысли проблемы Философии Архитектуры нашли отклик в особой форме, получившей в профессиональной среде имя «Философии города», которая представлена такими современными авторами как С.Б. Веселова^[12], С.А. Смирнов ^[14], Л.Е. Трушина ^[15]. Другим движением мысли, имевщим особое отношение к архитектуре, может считаться анализ Санкт-Петербурга в рамках проекта Танатологии, в частности в статье М.С. Уварова ^[16]. Философия архитектуры затрагивается сегодня в России и в рамках других проектов анализа города как явления культуры, в том числе и с помощью когнитивной психологии^[17]. Психологию творчества на основе книг и архитектурных произведений Ле Корбюзье изучает А.В. Миронов^[18].

• Веселова С.Б. Город — Архитектура — Философия. http://anthropology.ru/ru/texts/veselova/city.html
• Веселова. С.Б. Преодоление хаоса. Жизненный мир мегаполиса в концепциях начала XX века. СПб.2014.:Вестник Русской Христианской Гуманитарной Академии. том 15, выпуск1
• Веселова С.Б. Город. Между архитектурным проектом и информационной сетью. 2015. ISBN 978-5-4474-1744-4
• Миронов А.В. Философия архитектуры: Творчество Ле Корбюзье. — М.: МАКС Пресс, 2012. — 292 с.
• Смирнов С.А. Антропология города, или о судьбах философии урбанизма в России. http://anthropology.ru/ru/texts/smirseal/ancity_1.html
• Терехова Г.Л. Философия архитектуры: Учебное пособие. — Тамбов: Издательство ТГТУ, 2007.
• Трушина Л.Е. Интерпретация визуальных текстов городского пространства. // Этическое и эстетическое: 40 лет спустя. Материалы научной конференции. 26-27 сентября 2000 г. Тезисы докладов и выступлений. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. С.155-157.
• Уваров М.С. Экслибрис смерти. Петербург. // Фигуры Танатоса. №3, специальный выпуск: Тема смерти в духовном опыте человечества. Материалы первой международной конференции, С.-Петербург, 2-4 ноября 1993 г. СПб.: изд-во СПбГУ, 1993. С.72-77.
• Brodsky-Lacour C. Lines of Thought: Discourse, Architectonics, and the Origin of Modern Philosophy (Durham: Duke University Press, 1996).
• Capon D.S. Architectural Theory: The Vitruvian Fallacy (New York: Wiley, 1999).
• Donougho M. The Language of Architecture // Journal of Aesthetic Education, Vol. 21, No. 3 (Autumn, 1987), pp. 53–67.
• Fisher S. «Analytic Philosophy of Architecture: A Course». (Курс лекций) [1]
• Fisher S. «Philosophy of Architecture», Stanford Encyclopedia of Philosophy (Fall 2015 Edition), Edward N. Zalta (ed.), [2]
• Goldblatt D. The Frequency of Architectural Acts: Diversity and Quantity in Architecture. // Journal of Aesthetics and Art Criticism. Vol. 46.
• Graham G. Art and Architecture // British Journal of Aesthetics. Vol. 29 (1989).
• Guyer P. Kant and the Philosophy of Architecture // The Journal of Aesthetics and Art Criticism. Special Issue: the Aesthetics of Architecture. Vol. 69. pp. 7–19.
• Haldane J.J. Aesthetic Naturalism and the Decline of Architecture. // International Journal of Moral and Social Studies. Vol. 2-3 (1987, 1988).
• Harries K. Philosophy and the Task of Architecture // Journal of Architectural Education, Vol. 40, No. 2, (Winter,1987), pp. 29–30.
• Hershberger R.G. Architecture and Meaning // Journal of Aesthetic Education, Vol. 4, No. 4, Special Issue: The Environment and the Aesthetic Quality of Life (Oct., 1970), pp. 37–55.
• Kunze D. Architecture as Reading. Virtuality, Secrecy, Monstrosity // Journal of Architectural Education (1984), Vol. 41, No. 4 (Summer, 1988), pp. 28–37.
• Leddy T. Kant’s Aesthetics: Tattoos, Architecture, and Gender-Bending. [3]
• Martin R. Architecture’s Image Problem. Have We Ever Been Postmodern // Grey Room, No. 22 (Winter, 2006), pp. 6–29.
• Masiero R., Ugo V. Epistemological Remarks on Architecture // Epistemologia. Vol. 14 (1991).
• O’Hear A. Historicism and Architectural Knowledge // Philosophy. Vol. 68 (1993).
• Porphyrios D. Selected Aspects of Architecture and Philosophy in 18th Century Theory // International Architect 1 4 (1981).
• Rykwert J. The First Modems: the Architects of the Eighteenth Century (Cambridge: MIT Press, 1980).
• Smith Chr. Architecture in the Culture of Early Humanism: Ethics, Aesthetics, and Eloquence, 1400-1470 (New York: Oxford University Press, 1992).
• Suppes P. Rules of Proportion in Architecture // Midwest Studies in Philosophy. Vol. 16 (1991).
• Weiss A.S. Mirrors of Infinity: The French Formal Garden and 17th Century Metaphysics (Princeton: Princeton Architectural Press, 1995).
• Whyte W. How Do Buildings Mean. Some Issues of Interpretation in the History of Architecture // History and Theory, Vol. 45, No. 2 (May, 2006), pp. 153–177.
• Winters E. Technological Progress and Architectural Response // British Journal of Aesthetics. Vol. 31 (1991).
• Wood R.E. Architecture: The Confluence of Art, Technology, Politics, and Nature // American Catholic Philosophical Quarterly. Vol. 70 (1996).

1. ↑ ^{1 2} Рещикова, Светлана Петровна. Эволюция представлений об архитектуре в философской мысли: Платон, Шопенгауэр, гадамер // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. — 2014-01-01. — Т. 14, вып. 4. — ISSN 1990-8466.
2. ↑ ^{1 2 3} Martin R. Architecture’s Image Problem. Have We Ever Been Postmodern // Grey Room, No. 22 (Winter, 2006), p. 7.
3. ↑ Jameson F. Postmodernism, or, The Cultural Logic of Late Capitalism. 2003. p. 2.
4. ↑ «Barthes and Eco, taking their cue from Russian Formalism, see norm breaking as the mark of the aesthetic (sc., the aesthetic code). Art is characteristically inventive in its capacity to have signs do duty as signifier of further meanings in a potentially endless play upon convention as well as within it or on its margin» Donougho M. The Language of Architecture // Journal of Aesthetic Education, Vol. 21, No. 3 (Autumn, 1987), p. 65.
5. ↑ Jameson F. Postmodernism, or, The Cultural Logic of Late Capitalism. 2003. p. 97.
6. ↑ Martin R. Architecture’s Image Problem. Have We Ever Been Postmodern // Grey Room, No. 22 (Winter, 2006), p. 7.
7. ↑ Donougho M. The Language of Architecture // Journal of Aesthetic Education, Vol. 21, No. 3 (Autumn, 1987), p. 56.
8. ↑ Цит. по. Donougho M. The Language of Architecture // Journal of Aesthetic Education, Vol. 21, No. 3 (Autumn, 1987), p. 60.
9. ↑ ^{1 2 3} Whyte W. How Do Buildings Mean. Some Issues of Interpretation in the History of Architecture // History and Theory, Vol. 45, No. 2 (May, 2006), p. 154.
10. ↑ Hershberger R.G. Architecture and Meaning // Journal of Aesthetic Education, Vol. 4, No. 4, Special Issue: The Environment and the Aesthetic Quality of Life (Oct., 1970), p. 48.
11. ↑ Whyte W. How Do Buildings Mean. Some Issues of Interpretation in the History of Architecture // History and Theory, Vol. 45, No. 2 (May, 2006), p. 155.
12. ↑ ^{1 2} Веселова С.Б. Город — Архитектура — Философия. http://anthropology.ru/ru/texts/veselova/city.html
13. ↑ Dinan M.D. The Apology of René Descartes: Philosophy and the City in the Discourse on Method. Paper presented at the annual meeting of the Southern Political Science Association, Hotel Intercontinental, New Orleans, LA Online. 2009. http://citation.allacademic.com/meta/p276951_index.html
14. ↑ Смирнов С.А. Антропология города, или о судьбах философии урбанизма в России. http://anthropology.ru/ru/texts/smirseal/ancity_1.html
15. ↑ Трушина Л.Е. Интерпретация визуальных текстов городского пространства. // Этическое и эстетическое: 40 лет спустя. Материалы научной конференции. 26-27 сентября 2000 г. Тезисы докладов и выступлений. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. С.155-157.
16. ↑ Уваров М.С. Экслибрис смерти. Петербург. // Фигуры Танатоса. №3, специальный выпуск: Тема смерти в духовном опыте человечества. Материалы первой международной конференции, С.-Петербург, 2-4 ноября 1993 г. СПб.: изд-во СПбГУ, 1993. С.72-77.
17. ↑ Пиров С. В. Город как феномен культуры: когнитивный подход // Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение. 2011. №2. http://cyberleninka.ru/article/n/gorod-kak-fenomen-kultury-kognitivnyy-podhod (дата обращения: 20.06.2013).
18. ↑ Миронов А.В. Философия архитектуры: Творчество Ле Корбюзье. — М.: МАКС Пресс, 2012. 292 с.

Архитектуроведение — Википедия

Архитектуроведение — система гуманитарного знания об архитектуре как особом явлении общественного бытия и форме творческой деятельности, об её генезисе, сущности, общественных функциях. Охватывает историю архитектуры, исследующую магистральные процессы развития мировой архитектуры, эволюцию и изменение стилистических характеристик, особенности архитектурных школ, национальных и региональных направлений, творчество и методы труда отдельных архитекторов, а также архитектурную критику, поясняющую и оценивающую современные произведения архитектурного творчества, анализирующую проблемы формообразования, взаимодействие и связь архитектуры с иными сферами культуры и общества, формами мировоззрения, эстетическим идеалом и т. д. Тесно связано с историей культуры, философией, социологией, психологией, не гнушается использовать прикладные результаты естественных и технических наук.

Архитектуроведение литературоцентрично, поскольку оперирует словом, а не строительными материалами, и потому слово и есть строительный материал архитектуроведения. В логоцентричности архитектуроведения коренится условие его существования в пространстве культуры. Архитектуроведение имеет специфический предмет рассмотрения, является особой текстовой формой активизации исследовательского и читательского внимания на транссубъективном объекте, который каждый раз входит в корреспонденцию с самим существом человека, а не только с его интеллектуальной организацией или физическими параметрами. Архитектуроведческий текст это такой вид текста, который позволяет рассматривать себя не только в качестве информативного, но и в литературном, поэтическом качестве.

Как и всякая гуманитарная дисциплина, архитектуроведение преследует, как правило, две цели: охватывать изучаемые явления в их внутренней и внешней взаимосвязи; добиваться этого, беря за основу как можно меньше логически взаимно независимых понятий и произвольно установленных сообщений между ними (основных законов и аксиом). Главным способом исследований в архитектуроведении следует признать герменевтический метод: чтение разного рода сообщений (литературных, пространственных, функционально-планировочных), анализ прочитанного или его интерпретацию.

Следует помнить, что пространство архитектуры и пространство архитектуроведения — два различных пространства. В первом создаются материальные формы (художественные или нет), во втором — текст об этих формах или о контексте, в котором они смогли появиться. Архитектуровед, с одной стороны, имеет дело с объективно наличным материалом архитектурных форм, стилистических закономерностей, функционально-планировочных принципов организации архитектурного пространства, с другой, — с текстами об этом материале, с «обтекстовками» материала. Архитектуроведение как отдельная дисциплина существует потому, что человеку интересно (хочется) знать, как устроена архитектура (форма общественного бытия) помимо её внутрицехового, банально-ремесленного содержания, и потому литературная форма закрепления суждений — своего рода «художественная архитектура» текста об архитектуре. Потому архитектуроведение метафорично по отношению к тому материалу, с которым работает архитектуровед.

Архитектуровед изучает то в архитектурной форме, что способно породить эстетически важную множественность образов, и то, каким художественным путём был достигнут зодчим такой эффект, и то, зачем зодчий стремился к такому эффекту. Очевидно, что изучение форм восприятия и изучение форм выражения — разновекторные усилия: одно направлено на субъект восприятия (автобиография восприятия), другое — на объект (метабиография восприятия), отсюда — занимаясь эстетикой архитектуры, сочиняя архитектуроведческие трактаты, архитектуровед пишет автобиографию своей способности суждения о внешней форме. Говоря иначе, архитектуровед исследует логику архитектуры и стоит в таком же отношении к архитектурному творчеству, в каком наука логики (не Гегеля, а просто логики) стоит к человеческому мышлению. Архитектуроведение, между тем, не есть, как и логика, свод канонов и правил, извне навязываемых практике, а наоборот, результат познания практики и лежащих в её основе закономерностей. Каким образом этот результат, не претендующий на жест законодателя мод и вкусов, может быть выражен? Посредством текста, написанного архитектуроведом «по мотивам» своих впечатлений от познания практики и лежащих в её основе закономерностей. От того, насколько упорно он высиживает свои образы, чтобы сделать их как можно свежее, зависит качество архитектуроведческого письма, его общекультурная востребованность.

Архитектуроведческими следует считать такие воззрения, которые не только непосредственно не относятся к анализу или оценке архитектурной формы, но как бы подменяют наличный пространственно-пластический материал литературой о нём.

Архитектуроведение и наука об архитектуре нетождественны; оно так соотносится с архитектурной наукой, как гуманитарные дисциплины с точными. Чем меньше дистанция между методом построения архитектурной формы и методом изучения этого построения, тем лучше организован архитектуроведческий «текстовой конвой» (Лихачёв), тем его поступь чеканней. Архитектуроведческий текст должен быть самостоятельным литературным произведением.

Архитектуроведение и искусствоведение разнятся не столько по предмету и объекту рассуждения (архитектура — форма общественного бытия, искусство — форма общественного сознания, по А. П. Мардеру), сколько по методу обращения исследователя к изучаемому материалу. Не потому искусствоведение есть знание об искусстве, что его предмет — произведение живописи, скульптуры, музыкальная вещь, театральная постановка или кинофильм; не потому архитектуроведение есть знание об архитектуре, что его задача — выяснение художественной природы зданий и сооружений в их имманентном и трансцендентом развитии. Эти дисциплины оттого таковы, что целью и движущей силой их существования так или иначе оказывается выразительная форма, в том или ином качестве причастная эстетическому, сиречь небезразличному.

Для того, чтобы с большой долей вероятности судить об архитектуре, описательный искусствоведческий подход, даже вооруженный историко-культурной эрудицией исследователя, знанием биографических подробностей об авторе произведения и т. п., — такой подход не годится. Его умилительная инфантильность должна вступать на бранное поле исследования позднее, как гипсовая завитушка в барочном интерьере, — когда произведена главная работа: выяснено, как построено все здание и как организован его «интерьер». Искусствоведческий анализ — то, чем следует завершать изучение произведения, нечто сродни наведению лоска на лакированные туфли. Начинать же нужно с начала: с затейливости сапожного ремесла и технологии выделки кожи.

Архитектуроведение и искусствоведение различаются тем, что первое начинает, с одной стороны, ab ovo, с «фундамента», с организации процесса в широком контексте, строительных договоров, численности бригады каменщиков и т. д., с другой, — с рождения замысла в голове архитектора, с выяснения, чем был вызван именно такой замысел, какими художественными средствами был достигнут результат, и почему именно такими, каковыми были отношения архитектора и заказчика, круг общения архитектора и его умственные (не ремесленные) интересы и т. д.; второе — рефлектирует готовую форму, изъясняя её художественную природу, архитектонический принцип и помещая в систему подобных форм предыдущего и последующего времени. Методы архитектуроведения и искусствоведения, таким образом, по природе самих наук отличны один от другого: начинают наступление на явление архитектуры с двух противоположных сторон. В архитектуроведении, начав изучение произведения, сначала нужно обнаружить метод, по которому это произведение построено, рассмотреть рычаги, которыми пользовался автор, воздвигая его. Иначе: сперва следует проанализировать метод, по которому создано произведение — движитель, позволивший произведению состояться, а автору — организовать его так, чтобы оно получилось в виде некоей законченной формы. Уже после можно переходить к выяснению исторического, культурного, биографического контекста, в котором произведение создано: тоже область архитектуроведения. Имеется в виду путь от выяснения внутренней организации произведения, «шарниров» и конструктивных связей к обнаружению внешних стимулов его появления. Если исследователь стремится быть последовательным и более или менее объективным в анализе произведений искусства и архитектуры, он вынужден пользоваться средствами, по способу организации близкими к тем, которыми эти произведения создавались, выяснять их природу, движущий принцип, а не анализировать и фиксировать собственные впечатления о готовой форме.

«Соседние» методы и метод архитектуроведения. Такой прием давно взят на вооружение хорошими литературоведами (К. И. Чуковский, Ю. Н. Тынянов, М. С. Петровский, Ю. Г. Оксман, Ю. М. Лотман, Л. Я. Гинзбург и др.), вначале идущими от метода организации произведения (жанр, конструкция, стиль), а затем исследующими временной контекст его возникновения и структурно-типологические детали организации.

Архитектуроведение было одержимо таким примерно методом исследования произведений архитектуры в первой трети XX в., в «стенах» мюнхенской и венской школ. Исследуя, например, идею создания Микеланджело гробницы папы Юлия в Риме, Г. Зедльмайр не нашёл у самого Микеланджело каких-либо данных касательно этой идеи, и начал поиск объяснения «непосредственно в самом произведении».

Методы исследования художественных произведений не существуют обособленно. В частности, «технологический подход» к изучению литературных произведений дал в 70–80-е концепцию «семантического ореола» в стиховедении (К. Ф. Тарановский, М. Л. Гаспаров): выяснение органической связи между метром и смыслом, ритмом и грамматикой, ритмом и семантикой, ритмом и фоникой, метром и стилистикой, метром и семантикой. Проще говоря, — вскрытие механизма возникновения стереотипа, помогавшего читателю (зрителю, слушателю) опознавать привычные мотивы и темы: участвовать в «знакомом» обряде, а не играть с «незнакомым» словом. Если архитектуроведение и искусствоведение желают приблизиться к культурно значимым реалиям, их методология обязана приблизиться к имеющим давнюю традицию методам литературоведческого анализа: структурно-типологическому, семиотико-герменевтическому и фактолого-комментаторскому.

Исследование произведения архитектуры должно быть сродни «проектированию наоборот», но без циркуля, линеек, сложных компьютерных программ и надоедливого заказчика. Чтобы постичь сущность спровоцировавших ту или иную форму общественных (вкус, мода) и личностных (творчество) процессов, следует де-конструировать произведение, разобрать его до того момента, когда идея произведения оформилась как необходимая. Дальнейшая ретроспекция неминуемо выведет исследователя к заказчику произведения, к социальному кругу, которому принадлежал заказчик, и кругу, в котором обретался архитектор. «Вокруг» непременно можно будет различить ситуацию с техникой выполнения постройки, наличием материалов и конструкций и т. д. Однако в «промежутке» между возникновением архитектурной идеи и её реализацией в косном материале (камне) непременно окажется информационная лакуна, которую архитектуровед и вынужден реконструировать, заполняя не столько собственным эстетически инициированным остроумием, сколько опираясь на наличный помимоархитектурный материал. Прежде всего, на тексты, — и потому сначала должен выступить в роли герменевта. Архитектуроведческий «обмер» — не архитектурный чертеж, но литературное произведение, выстроенное по определенным законам и выдержанное в определенном жанре.

Основываясь на классических трудах О.Шуази, Г. Земпера, Э. Виолле-ле-Дюка, в ХХ в. отечественное архитектурововедение развивали Н. И. Брунов, А. Г. Габричевский, И. Э. Грабарь, В. П. Зубов, В. Ф. Маркузон, А. П. Мардер, А. И. Некрасов. В XXI в. важное методологическое значение имеют работы: С.П.Заварихина, С. С. Ванеяна, В. Л. Глазычева, И. А. Добрицыной, А. В. Иконникова, Б. М. Кирикова, В. Г. Лисовского, В. И. Локтева, А. В. Михайлова, А. Л. Пунина, А. Г. Раппапорта, Г. И. Ревзина, И. Е. Путятина, Л. И. Таруашвили, статьи В. Г. Власова для журнала «Архитектон».

• Габричевский А. Г. Теория и история архитектуры: Избранные сочинения / Под ред. А. А. Пучкова — К.: Самватас, 1993. — XLIV, 258 с. — ISBN 5-8238-0151-3.
• Габричевский А. Г. Морфология искусства / Сост., введение, прим. и комментарии Ф. О. Стукалова-Погодина. — М.: Аграф, 2002. — 864 с.
• Зубов В. П. Труды по истории и теории архитектуры. — М.: Искусствознание, 2000. — 525 с. Архивная копия от 18 июля 2007 на Wayback Machine
• Зубов В. П. Архитектурная теория Альберти. — СПб.: Алетейя, 2001. — 461 с. — ISBN 5-89329-450-5.
• Мардер А. П. Эстетика архитектуры: Теоретические проблемы архитектурного творчества. — М.: Стройиздат, 1988. — 216 с. — ISBN 5-274-00187-4.
• Некрасов А. И. Теория архитектуры. — М.: Стройиздат, 1994. — 480 с.
• Некрасов А. И. Данное и мыслимое в пространственных искусствах с точки зрения восприятия пространства // Труды Секции искусствознания Института археологии и искусствознания РАНИОН. — М., 1928. — Вып. 3. — С. 3-17.
• Некрасов А. И. О некоторых пространственных явлениях в готической архитектуре // Самватас: Литературно-культурол. и филос. журнал. — К., 1994. — № 9. — С. 280—286.
• Некрасов А. И. Организация массы в архитектуре // Известия Иваново-Вознесенского политехнического института. — 1923. — Т. 7, вып. 2. — С. 5-27.
• Некрасов А. И. Пути архитектуры (К проблеме стиля современной архитектуры) // Печать и революция. — 1924. — Кн. 4. — С. 66-76.
• Гинзбург М. Я. Ритм в архитектуре. — М.: Среди коллекционеров, 1923. — 120 с.
• Гинзбург М. Я. Стиль и эпоха: Проблемы современной архитектуры. — М.: Госиздат, 1924. — 240 с.
• Лебедева Г. С. Новейший комментарий к трактату Витрувия «Десять книг об архитектуре». — М.: УРСС, 2003. — 160 с.
• Лебедева Г. С. У истоков ордерной композиции: Теоретический контекст и семантика ордера у Витрувия // Искусствознание. — 1999. — № 1. — С. 21-38.
• Лебедева Г. С. К истокам понятия: Композиция как «правописание» (orthographia) архитектуры // Архитектура мира: Материалы конф. «Запад-Восток: Искусство композиции в истории архитектуры». — М., 1996. — Вып. 5. — С. 237—277.
• Лебедева Г. С. Декорации Агатарха и открытие театрального пространства в европейском искусстве // Театральное пространство: Материалы науч. конф. «Випперовские чтения ’78». — М., 1979. — С. 59-80.
• Маркузон В. Ф. Метафора и сравнение в архитектуре // Архитектура СССР. — 1939. — № 5. — С. 57-59.
• Маркузон В. Ф. Семиотика и развитие языка архитектуры // Архитектурная композиция. Современные проблемы. — М.: Стройиздат, 1970. — С. 44-49.
• Маркузон В. Ф. Изобразительность и художественная условность в архитектуре // Архитектура СССР. — 1972. — № 12. — С. 62-65.
• Глазычев В. Л. Эволюция творчества в архитектуре. — М.: Стройиздат, 1986. — 496 с.
• Голосов И. А. Понятие массы и формы в процессе архитектурной композиции // Хан-Магомедов С. О. Илья Голосов. — М.: Стройиздат, 1988. — С. 210—228.
• Раппапорт А. Г. О методах и критериях анализа в архитектуре (к проблеме теории проектирования) // Архитектура СССР. — 1971.— № 10.
• Раппапорт А. Г. Теория архитектуры и теория проектирования // Зодчество. Сборник Союза архитекторов СССР. — 2(21). — М.: Стройиздат, 1978. — C.34—38.
• Раппапорт А. Г. Зрители и герои «архитектурного театра» // Архитектура СССР. — 1979. — № 10.
• Раппапорт А. Г. Пространство театра и пространство города в Европе XVI—XVII веков // Театральное пространство: Материалы научной конференции ГМИИ им. А. С. Пушкина (1978). — М.: Советский художник, 1979. — C. 202—214.
• Раппапорт А. Г. К вопросу о поэтике предметно-пространственной среды (тезисы) // Бюллетень «Техническая эстетика». — 1981. — № 1.
• Раппапорт А. Г. Межпредметное пространство // Советское искусствознание’82/2. — М.: Советский художник, 1984. — С. 274—296.
• Раппапорт А. Г. Эмоции и профессиональное сознание архитектора // Архитектура и эмоциональный мир человека / Г. Б. Забельшанский, Г. Б. Минервин, А. Г. Раппапорт, Г. Ю. Сомов. — М.: Стройиздат, 1985 (Центральный научно-исследовательский институт теории и истории архитектуры). — 208с. — С.3—54.
• Раппапорт А. Г. Место поэтики в развитии архитектурно-теоретических знаний // Проблемы формообразования в архитектуре: Сборник научных трудов / Под ред. Ю. С. Лебедева. — М.: ЦНИИП градостроительства, 1985. — С. 70—77.
• Раппапорт А. Г. Наследие архитектурной мысли // Архитектура СССР. — 1987. — № 5.
• Раппапорт А. Г. Концепции архитектурного пространства. Центр научно-технической информации (ЦНТИ) Госкомархитектуры. Обзорная информация. Серия 1. «Теория и история архитектуры». — Вып. 1. — М., 1988.
• Раппапорт А. Г. Три беседы об архитектуре (Эссе: Поэзия пространства, Поверхность и масса, Отсвет и эхо). Опубл. в: Архитектура и строительство Москвы. — 1988. — № 4, 7, 11.
• Раппапорт А. Г. К вопросу о смысле и перспективах развития архитектуроведения // Методологические проблемы современного архитектуроведения: Сб. науч. тр. / Сост. А. Г. Раппапорт. — М.: НИИТАГ, 1989. — С. 6—39.
• Раппапорт А. Г., Сомов Г. Ю.. Форма в архитектуре: Проблемы теории и методологии. — М.: Стройиздат, 1990 (Госком по архитектуре и градостроительству при Госстрое СССР, ВНИИ теории архитектуры и градостроительства). — 344 с.: илл. — ISBN 5-274-00925-5 Раздел, написанный А. Раппапортом: 1: Методологические проблемы исследования архитектурной формы. 1—3 (Проблематизация, Категория, Понятие); 4—6 (Концепции, Анализ и синтез, Судьба).
• Раппапорт А. Г. Архитектура и герменевтика (Введение) // Иконография архитектуры: Сборник научных трудов / Под ред. А. Л. Баталова. — М.: ВНИИ теории архитектуры и градостроительства, 1990. — С. 5—15.
• Раппапорт А. Г. Об интеллектуальном суверенитете архитектуры // Архитектура и культура: Сборник материалов Всесоюзной научной конференции. Сост. сб. И. А. Азизян, Г. С. Лебедева, Е. Л. Беляева. — Ч. I. — М.: ВНИИТАГ, 1990. — C. 43—48.
• Раппапорт А. Г. Заметки о природе архитектуры // Вопросы искусствознания. — 1994. — Вып. 1. — С. 25—49.
• Раппапорт А. Г. К пониманию архитектурной формы // Искусствознание. — 2000. — Вып.1. — С. 168—226.
• Раппапорт А. Г. Вечное, историческое и конъюнктурное в архитектурном формообразовании: к вопросу о принципах в архитектурном мышлении // Искусствознание. — 2004. — Вып. 1. — С. 493—507.
• Раппапорт А. Г. Тайна и соблазн теории архитектуры // Интернет-журнал «Архитектор» Союза московских архитекторов, 17 августа 2007.
• Раппапорт А. Г. Что такое архитектура? // Интернет-журнал «Архитектор» Союза московских архитекторов, 2 апреля 2008.
• Каганов Г. З. Петербург в контексте барокко. — СПб: РИФ «Стелла», 2001. — 208 с.
• Каганов Г. З. Санкт-Петербург: Образы пространства. — М.: Индрик, 1995. — 223 с.
• Каганов Г. З. Санкт-Петербург: Образы пространства.— 2-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2004. — 232 с.
• Каганов Г. З. К поэтике обитаемого пространства // Человек. — 1995. — № 4. — С. 37-52.
• Каганов Г. З. Город как личное переживание : [в том числе образ Петербурга в графике М. В. Добужинского] // Искусствознание. — 1999. — № 2. — С. 209—241.
• Каганов Г. З. Горожанин в городе: идентификация с землей и небом // Человек. — 2001. — № 4. — С. 28-38.
• Каганов Г. З. «Пречудно есть отнюдь и несказанно»: Образ Флоренции в русской культуре XVIII—XIX вв. / Сборник в честь И. Е. Даниловой. — М.: Языки русской культуры, 1997. — С. 543—550.
• Ревзин Г. И. Семиотика в архитектуроведении: проблемы взаимоотношения с другими научными парадигмами // Теория архитектуры. Сб. науч. тр. Под общ. ред. И. А. Азизян. — М.: ЦНИИПградостроительства, 1988. — С. 56—74.
• Ревзин Г. И. Стиль как семантическая форма общности. К проблеме культурологического изучения архитектуры // Архитектура и культура. Сб. науч. тр. под ред. И. А. Азизян и Н. Л. Адаскиной. — М.: ВНИИТАГ, 1991. — С. 69—103.
• Ревзин Г. И. Очерки по философии архитектурной формы (недоступная ссылка). — М.: ОГИ, 2002
• Раппапорт, А. Живые размышления о смерти (рецензия на книгу Гр. Ревзина «Очерки по философии архитектурной формы»). — Проект Россия / Project Russia. — 2003. — № 3. — С. XXXII—XXXIV. — 144 с. — 1500 экз. — ISBN 5-94282-083-X.
• Ревзин Г. И. Нужно начать писать плохо. Григорий Ревзин о тупике авангарда, либеральном проекте и даче Пастернака (недоступная ссылка) // Критическая Масса. — 2006. — № 2.
• Таруашвили Л. И. Тектоника визуального образа в поэзии античности и христианской Европы: К вопросу о культурно-исторических предпосылках ордерного зодчества. — М.: Языки русской культуры, 1998. — 376 с.
• Таруашвили Л. И. Эстетика архитектурного ордера: От Витрувия до Катремера де Кенси (Ист. очерк, антология, систематический справочник-указатель). — М.: Architectura, 1995. — 352 c.
• Никитин В. А. Развитие представлений об анализе архитектурной формы // Архитектурное творчество в Украинской ССР. — К., 1988. 1 С. 45-49.
• Никитин В. А. Генезис архитектурной культуры. — Тольятти: МАБиБД, 1997. — 168 с.
• Пучков А. А. Поэтика античной архитектуры / ИПСИ АИУ. — К.: Феникс, 2008. — 992, XXXII с. (недоступная ссылка) — ISBN 978-966-651-659-9.
• Пучков А. А. Архитектуроведческие этюды. — К.: НИИТИАГ, 1996. — 104 с. — ISBN 5-8238-0430-X.
• Пучков А. А. Архитектуроведение и культурология: Избранные статьи. — К.: Изд. дом А. С.С, 2005. — 608 с. — ISBN 966-8613-06-6.
• Пучков А. А. Архитектурно-культурологические очерки: Феномены. Явления. Вещи / ИПСИ АИУ. — К.: Изд. дом А+С, 2008. — 176 с. — ISBN 966-8613-32-5.
• Пучков А. А. Габричевский: Концепция архитектурного организма в мыслительном процессе 20-30-х годов. — К.: Изд. дом А. С.С, 1997. — 156 с. — ISBN 5-7707-8973-5.
• Пучков А. А. Эрехтейон и его кариатиды: Идио-номографический этюд / ИПСИ АИУ. — К.: Изд. дом А+С, 2008. — 108 с. — ISBN 966-8613-38-4.
• Пучков А. А. Нарис історії архітектурознавства / ІПСМ НАМ України. — Київ: Фенікс, 2013. — 196 с.: іл. — ISBN 978-966-136-112-5.
• Заварихин С. П. Русская архитектурная критика (середина XIII — начало XX вв.). — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. — 224 с.
• Иконников А. В. Художественный язык архитектуры. — М.: Искусство, 1985. — 176 с.
• Славина Т. А. Исследователи русского зодчества. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1983.
• Кириченко Е. И. Архитектурные теории XIX века в России. — М.: Искусство, 1986.
• Тасалов В. И. Очерк эстетических идей архитектуры капиталистического общества. — М.: Наука, 1979.
• Локтев В. И. Барокко от Микеланджело до Гварини: Проблемы стиля. — М.: Архитектура-С, 2004. — 496 с.
• Локтев В. И. Композиционное мышление архитектора (Анализ пространственно-тектонических закономерностей в архитектуре Ренессанса и барокко Италии): Автореф. дис. … доктора архитектуры: 18.00.01. — М.: МАрхИ, 1986. — 48 с.
• Овчинникова Н. П. Этапы развития отечественного архитектуроведения, 1920—1990 гг.: Диссертация … доктора архитектуры: 18.00.01. — СПб., 2001. — 387 c.
• Лежава И. Г. Функция и структура формы в архитектуре: Диссертация на степень доктора архитектуры: 18.00.01. — М., 1987.
• Шипицына О. А. Архитектуроведения и архитектурная критика: Конспект лекций. — Екатеринбург: Архитектон, 2001. — 173 с.
• Бурцев А. Г. Семиотика в архитектуре: Учебное пособие. — Екатеринбург: Архитектон, 2007. — 86 с.
• Волчкова И. М., Лазарева Э. А. Архитектурно-исследовательские виды деятельности: коммуникативно-речевой аспект: Учебное пособие. — Екатеринбург: Архитектон, 2005. — 172 с.

Ландшафтная архитектура — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Ландша́фтная архитекту́ра — это объёмно-пространственная организация территории, объединения природных, строительных и архитектурных компонентов в целостную композицию, несущую определённый художественный образ. Подобно архитектуре и градостроительству ландшафтная архитектура относится к пространственным видам искусства^[1].

Формирование комфортной и эстетически полноценной среды осуществляется с помощью природных материалов (рельеф, вода, растительность и т. д.) и архитектурных сооружений, при этом предполагается сохранение существующих и создание искусственных пейзажей, проектирование систем озеленения и рекреационных зон. В отличие от садово-паркового искусства сфера ландшафтной архитектуры значительно шире, она состоит в организации многих компонентов пространственной среды жизнедеятельности человека.

Лучшими образцами ландшафтной архитектуры в России являются:

• Архангельское — Государственный музей-усадьба Архангельское, Красногорский район Московской области.^[2]
• Кусково — Московский музей-усадьба Кусково.^[3]
• Петергоф — дворцово-парковый ансамбль Петергоф.^[4]

Кусково, вид на Дворец и церковь с колокольней

Панорама Нижнего парка от Большого Петергофского дворца

Тектоника (искусство) — Википедия

Текто́ника (от др.-греч. τεκτονική — строение, построение) — качество формы, определяемое отражением на ее поверхности внутренней конструкции (функциональной структуры), например, архитектурной, живописной или графической. Тектоничность — формальное, зрительное, а не конструктивное, качество, оно обусловлено мерой выражения, ясностью конструктивных членений, подразделений целого на части, отношений величин, выявления верха и низа, центра и периферии композиции^[1]. Гравитационная составляющая и технические требования надежности в архитектуре определяют такие тектонические свойства как подчеркиввание опорных частей (акцентирование цоколя здания), вертикальных опор и венчающих карнизов, отсюда особое зрительное значение вертикалей и горизонталей. Противоположное понятие — атектоничность.

Впервые слово «тектоника» в качестве научного термина использовал в середине XIX в. немецкий археолог Карл Готтлиб Бёттихер^[2]. Близкий термин: архитектоничность (греч. άρχιτεκτονική – главное строение) — ясно воспринимаемая целостность и закономерность связи частей с целым. В отличие от простой тектоничности, архитектоника имеет не только формальный, но и семантический смысл. Архитектоника призвана выражать соподчиненность главного и второстепенного, т. е. композиционный смысл формы.^[3]

Термин тектоника происходит от др.-греч. τεκτον (tektos) — строить, возводить, что в дословном переводе означает «устроение» (или построение).^[4]

Понятие тектоничности формы в архитектуре можно обнаружить в трактате Витрувия «Десять книг об архитектуре» (18–16 гг. до н.э.), а также в трактате Андреа Палладио «Четыре книги об архитектуре» (I Quattro Libri dell’Architettura, 1570). Однако у Витрувия не встречается термин «тектоника», он использует понятие «ординация», что по определению есть «правильное соотношение членов сооружения в отдельности и в целом для достижения соразмерности». Далее, опираясь, по его собственным словам, на труды древнегреческих авторов и рассуждая об «удобном расположении зданий», древнеримский архитектор связывает понятие ординации, или строя, с «надлежащим соблюдением пропорций» ^[5][6]. Закономерно, что оба понятия, тектоничность и архитектоничность, более всего связаны с искусством архитектуры. В этом виде искусства тектонической системой является архитектурный ордер. В академической традиции достаточно ясно оппозицию понятий конструктивности и тектоничности первым сформулировал французский теоретик искусства Ролан Фреар де Шамбрэ (1606–1676) в трактате «Параллель античной и современной архитектуры» (1650): «быть прочным» и «выглядеть прочным». Как отметил Л. И. Таруашвили, это различие необходимо Фреару для понимания «эстетической природы ордера», а, следовательно, и различий понятий конструктивности и тектоничности ^[7].

Такой подход к анализу взаимосвязей основных понятий формообразования в архитектуре развивал немецкий историк и теоретик искусства Гюнтер Бандманн. «Зодчество, — писал Г. Бандманн в 1951 г., — по своей сути является не усовершенствованной конструкцией», а «воспроизведением тектоники». Следствие этого – сублимация технической и материальной составляющих, превращение реальной формы в идеальное образование. Формальный мотив утрачивает свое значение, которым он обладал, будучи первоначально связан с материалом, и обретает благодаря новому отношению идеальное содержание. Именно это имел в виду Винкельман, говоря об облачении, которым покрывается мертвый материал. Форма – это духовный покров, наброшенный на материю». «Можно сказать, – писал далее Бандманн, – что символическое значение смещает трактовку форм в область художественного»^[8].

Понятие тектоничности в архитектуре связано с художественно-образным переосмыслением строительной конструкции. По этой причине оно неприменимо к сооружениям конструктивизма. Самым ранним и наиболее известным произведением конструктивистской архитектуры является Эйфелева башня (La Tour Eiffel), построенная для Всемирной выставки 1889 г. в Париже. Выразительность этого сооружения остаётся в границах технической эстетики. Башня высотой 320 м. возведена из железа в рекордно короткие сроки (за 26 месяцев) и вначале она не имела никакой иной функции, кроме демонстрации первенства Франции в области строительной техники. Функция Эйфелевой башни неутилитарна, но в данном случае это не имеет существенного значения. У ажурной конструкции башни, безусловно обладающей эстетическим качеством, отсутствует необходимое в искусстве архитектуры подразделение, обособление и композиционное взаимодействие внешнего и внутреннего пространств, внутренней конструкции и внешней формы. Ее ажурная конструкция тождественна форме, следовательно, отсутствует художественно-образное переосмысление конструкции, взаимодействие конструктивности и тектоничности^[9].

В отношении искусства (или в целом эстетики) тектоника выполняет функцию видимой конструкции целого, выраженной через членение и соотношение конструктивных (несущих) частей художественной или архитектурной формы. Тектоника в искусстве является понятием близкородственным, но более частным и узким, чем архитектоника, которая проявляет себя прежде всего через ясно выраженное членение и соотношение частей целого: не только конструктивных, но и внешних.^[4] Однако, и тот, и другой термин проник в остальные искусства и науки именно из архитектуры.

Однако не только конструкция определяет качества тектоничности формы. Тектоника может находить выражение посредством (как зримых, так и скрытых) свойств материала. К примеру, здание, построенное из пластичных материалов будет отличаться от строений, возведенных из крупных каменных блоков (квадров). В таких случаях через воспроизводство, имитацию или стилизацию внешних признаков твёрдого материала создаётся впечатление тектоничности постройки, в том числе с помощью руста, декоративной фактуры, окраски.

Тектоника — является важной структурной дисциплиной также в промышленном и художественном дизайне. Именно она определяет, насколько форма изделия будет соответствовать его конструкции (или внутренней структуре), а также технологии изготовления и природе материала. Тектоника обуславливает связь важнейших характеристик промышленного изделия — его конструктивной основы и формы во всех её проявлениях, например, в пластике, пропорциях, повторах, метро-ритмической структуре ^[10][11].

1. ↑ Власов В. Г.. Тектоника // Власов В. Г. Новый энциклопедический словарь изобразительного искусства. В 10 т. — СПб.: Азбука-Классика. — Т. IХ, 2008. — С. 450-451
2. ↑ Bötticher, K. Die Tektonik der Hellenen. Bd. I: Einleitung und Dorika. – Potsdam, 1844.
3. ↑ Boris Yoffe. Musikalischer Sinn. — Wolke Verlag Hofheim, 2012. ISBN 978-3-936000-98-6
4. ↑ ^{1 2} Власов В.Г. Новый энциклопедический словарь изобразительного искусства. В 10 т.. — СПб.: Азбука-Классика. Т.IX, 2008. — С. 450-452.
5. ↑ Витрувий. Десять книг об архитектуре. – М.: КомКнига, 2005. – С. 11–14 (кн. I, гл. II, 1–9)
6. ↑ Власов В. Г. Ордер и ординация в архитектуре: От Марка Витрувия Поллиона до Мишеля Фуко // Электронный научный журнал «Архитектон: известия вузов». — УралГАХУ, 2017. — № 1 (57)
7. ↑ Таруашвили, Л. И. Идея тектоники в классической теории архитектуры // Искусствознание. – 2000. – № 1. – С. 151
8. ↑ Бандманн, Г. Иконология архитектуры. Перевод С. С. Ванеяна / Г. Бандманн // Искусствознание. – 2004 г. – № 1.– С. 438, 449.
9. ↑ Власов В. Г. Дизайн-архитектура и XXI век // Электронный научный журнал «Архитектон: известия вузов». — УралГАХА, 2013. — № 1 (41)
10. ↑ Кринский В. Ф. Опыт обучения композиции // Архитектурная композиция. — М.: МАРХИ, 1970 г. — С. 48—56
11. ↑ Кринский В. Ф., Ламцов И. В., Туркус М. А. Элементы архитектурно-пространственной композиции. — М.: Стройиздат, 1968 г.

Бумажная архитектура — Википедия

Бумажная архитектура — архитектурные проекты, не осуществимые в реальности из-за своей технической сложности, стоимости, масштабности или цензурных соображений. Наиболее известный период «бумажной архитектуры» — Франция эпохи барокко и классицизма.

«Бумажная архитектура» — искусство утопии. Оно отражает безграничную фантазию автора, являясь опытным полем формальных исканий художественного стиля»^[1]. При этом «бумажная архитектура», как и научная фантастика, может создаваться для критики современных тенденций или акцентирования внимания на том, что будет возможно в будущем^[2].

Хотя термин «бумажная архитектура» начали использовать только в XX веке, он применяется и к более ранним изображениям. Так, на картине XVI века «Вавилонская башня» Брейгеля-старшего запечатлено воображаемое архитектурное сооружение^[2]. А архитектор Джованни Баттиста Пиранези за свою жизнь построил только одно здание, зато создал огромные серии гравюр с изображениями римской и придуманной им небывалой архитектуры. Он считается отцом «бумажной архитектуры».^[1]

Утопические подходы характерны для неоклассически-барочного романтического мышления. В истории искусства схожие функции исполняют композиции художников-орнаменталистов^[1].

Франция[править | править код]

Булле. Проект Оперы Булле. Проект кенотафа Ньютона

Утопические социальные идеи эпохи Просвещения выразились в деятельности мегаломанов во Франции второй половины XVIII века. К ним принадлежат архитекторы Леду и Булле, представлявшие на конкурсы Парижской Академии архитектуры заведомо невыполнимые проекты гигантских общественных сооружений^[1]. С их именами, а также с именем Жан-Жака Лекё связывают возникновение термина «Говорящая архитектура»^[3].

Россия[править | править код]

Концептуальное направление в архитектуре 80-х годов, возникшее как альтернатива официальной советской архитектуре. Оно появилось, когда молодые архитекторы начали массово участвовать в конкурсах, объявленных западными архитектурными журналами, и получать на них призы. Проекты существовали только на листах ватмана, будучи действительно «бумажной архитектурой». Благодаря этому авторы развязали себе руки; идеи, которые не могли быть реализованы в строительстве, были развиты в форме чисто художественного произведения^[4]. Энтузиасты, среди них Юрий Аввакумов, Михаил Белов, Александр Бродский, Тотан Кузембаев, Илья Уткин, Михаил Филиппов и другие, придумывали свой архитектурный мир.

Основоположниками являлись Александр Бродский, Илья Уткин, Михаил Белов и Максим Харитонов. Началось все в 1982 году, когда московские архитекторы Михаил Белов и Максим Харитонов получили первую премию на международном конкурсе «Дом-экспонат на территории музея 20-го века», который организовал японский журнал «Japan architect». В 1982—88 годах их работы были отмечены рядом престижных международных премий. Направление появилось вместе с подъёмом свободомыслия в СССР, когда к концу XX века коммунистический режим стал ослабевать^[5]. Бродский и Уткин в 1975 году (3-й курс) стали совместно работать над созданием стенгазеты, в которой изобразили какие-то глупости в стиле Брейгеля или Босха. Позже они сработались и без натуги делали задания всех конкурсов с конца 1970-х годов до начала 1990-х в стиле стенгазеты. К каждому заданию они вырабатывали сто вариантов. Они не старались систематизировать свой труд или описать определённую манеру — это задача других. Авторы знали, что их проекты реализованы не будут, поэтому стремились сделать их красивыми графически. По мнению Ильи Валентиновича, их деятельность можно разбить на детский период, период конкурсов, потом японских конкурсов, выставочный^[6].

Вдохновением для «бумажников» служили античные образцы. Илья Уткин признался, что им также нравились Роб Крие (англ.) и Леон Крие (англ.)^[6].

Термин «бумажная архитектура» ввёл в употребление Юрий Аввакумов. Сам Илья Уткин считает, что это не особенный период в истории архитектуры, а естественное движение природы. Ничего нового с 20-х годов века изобретено не было, однако Аввакумов смог собрать все рисунки вместе и стал организатором выставок в Москве, Волгограде, Любляне, Париже, Милане, Франкфурте, Антверпене, Кельне, Брюсселе, Цюрихе, Кембридже, Остине, Новом Орлеане, Амхерсте^[6].

В 2000 году России было нечего представить на Венецианской биеннале, выставлены были «бумажные» работы Ильи Уткина с названием «Руины рая». Неожиданно жюри присудило специальный приз «За выдающееся участие в экспозиции российского павильона и яркое выражение образности покинутых руин Утопии» (это первый случай, когда русский архитектор получил премию на Биеннале). Получилось, что, думая о будущем, автор представил идеи прошлого^[7].

Архитектурно-художественные памятники городов СССР — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

«Архитектурно-художественные памятники городов СССР» — научно-популярная книжная серия, выпускавшаяся издательством «Искусство» в Москве и его отделением в Ленинграде в течение 30-ти лет (с 1960 до 1989 года). Серия логически продолжила тему книг издательства Академии архитектуры СССР 1940-х и 1950-х годов, прервавшихся изданием в 1960 году (серии «Сокровища русского зодчества», «Сокровища зодчества народов СССР», «Архитектура городов СССР»). Вместо тонкой картонной обложки предшественника был применён переплёт карманного формата. Оформление книжной серии с течением ряда лет претерпело существенное изменение. Получившая в 1966 году белый, с чётким золотым тиснением названия, переплёт и характерный корешок серия в среде книголюбов стала именоваться «белой», в отличие от «жёлтой» серии того же издательства («Дороги к прекрасному»).

Первые выпуски книг серии печатались в зарубежных типографиях (Хельсинки, Финляндия и Будапешт, Венгрия). В последующем — в отечественных типографиях в Ленинграде. Некоторые книги серии неоднократно переиздавались с дополнениями.

В создании книг принимали участие известные архитекторы, реставраторы, археологи.

Выявлено 35 книг этой серии (также готовилась для неё, но издана в упрощенном оформлении: Борисов Н.С., Марасинова Л.М. Рыбинск — Мышкин — Пошехонье. М., 2001)

По достопримечательностям в основном зарубежных стран издавалась другая книжная серия такого же карманного формата — «Города и музеи мира».

1958

• Воронин Н. Н. Владимир. Боголюбово. Суздаль. Юрьев-Польской. / Оформление художника И. И. Фоминой. — Москва, 1958. 10.000 экз.

1960

• Логвин Г. Н. Киев. По художественным памятникам Киева. Очерк. / Оформление художника И. И. Фоминой. — Москва, 1960. 280 с. 10.000 экз. (Тип. Хельсинки, Финляндия).

1961

• Каргер М. К. Новгород Великий. — Ленинград-Москва, 1961. 310 с.
• Пугаченкова Г. А. Самарканд. Бухара. Спутник по древним городам Самарканду и Бухаре / Оформление художника Н. И. Фоминой. — Москва, 1961. 216 с. 10 000 экз. (Тип. Хельсинки, Финляндия).

1963

• Ильин М. А. Москва. / Оформление художника И. И. Фоминой. — Москва, 1963. (Тип. Будапешт, Венгрия).
• Спегальский Ю. П. Псков: Художественные памятники / Художник И. З. Копелян; Фотографии выполнены Г. Н. Савиным. — Л.-М.: Искусство, 1963. — 304 с. — 35 000 экз. (в пер., суперобл.; тип. № 1 «Печатный Двор» имени А. М. Горького, Ленинград)

1964

• Иванов В. Н. Ростов Великий. Углич. Художественные памятники XVI — начала XIX века древних русских городов Ростова и Углича. Очерк. / Оформление художника И. И. Фоминой. — Москва, 1964. 232 с. 40.000 экз. (Тип. не указана — инобаза).

1965

• Бретаницкий Л. С. Баку: Архитектурно-художественные памятники. — Л.; М.: Искусство, 1965. — 252 с. — (Архитектурно-художественные памятники Советского Союза). — 16 000 экз. (в пер., суперобл.)
• Логвин В.Н. Чернигов. Новгород-Северский. Глухов. Путивль. / Оформление художников И. И. Фоминой (†) и И.С. Клейнарда. Москва, 1965. 252 с. 30 000 экз. (Тип. Хельсинки, Финляндия).
• Островский Г. С. Львов. Художественные памятники. / Художник И. З. Копелян. — Ленинград-Москва, 1965. 240 с. 40.000 экз. (Тип. не указана).

1966

• Ильин М. А. Подмосковье. Книга—спутник по древним подмосковным городам, сёлам и старым усадьбам (XIV—XIX вв.) Изд. 2-е, исправл. / Оформление И. И. Фоминой (†).— Москва, 1966. 336 с. 75.000 экз. (Тип. Кошут, Будапешт, Венгрия).
• Каргер М. К. Новгород Великий. Архитектурные памятники. Изд. 2-е, дополн. / Художник Т. С. Цинберг. — Ленинград-Москва, 1966. 312 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

Новое оформление серии[править | править код]

1966

• Бочаров Г. Н., Выголов В. П. Вологда. Кириллов. Ферапонтово. Белозерск. Художественные памятники XII—XIX веков. / Оформление Ф. Б. Збарского. — Москва, 1966. 296 с. 40.000 экз. (Тип. Хельсинки, Финляндия).

1967

• Воронин Н. Н. Владимир. Боголюбово. Суздаль. Юрьев-Польской. Книга—спутник по древним городам Владимирской земли. Изд. 3-е, переработ. / Оформление Ф. Б. Збарского. — Москва, 1967. 312 с. 50.000 экз. (Тип. Хельсинки, Финляндия).

1968

• Бартенев И. А., Фёдоров Б. Н. Архитектурные памятники Русского Севера. / Оформление Ф. Б. Збарского. — Ленинград-Москва, 1968. 260 с. 30.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).
• Добровольская Э. Д. Ярославль. Художественные памятники XIII—XIX веков. / Оформление Ф. Б. Збарского. — Москва, 1968. 224 с. 50.000 экз. (Тип. Хельсинки, Финляндия).
• Пугаченкова Г. А. Самарканд. Бухара. По древним памятникам Самарканда и Бухары. Изд. 2-е, дополненное. — Москва, 1968. 204 с. 50.000 экз. (Тип. «Франклин», Будапешт, Венгрия).

1969

• Агафонов С. Л. Горький. Балахна. Макарьев. Художественные памятники XIII-начала XX века старинных волжских городов. / Оформление Ф. Б. Збарского. — Москва, 1969. 224 с. 50.000 экз. (Тип. Франклин, Будапешт, Венгрия).
• Михайловский Е. В., Ильенко И. В. Рязань. Касимов. Художественные памятники XII—XIX веков. / Оформление Ф. Б. Збарского. — Москва, 1969. 240 с. 50.000 экз. (Тип. Франклин, Будапешт, Венгрия).
• Бочаров Г. Н., Выголов В. П. Вологда. Кириллов. Ферапонтово. Белозерск. Художественные памятники XII—XIX веков. Изд. 2-е, исправленное. — Москва, 1969. 296 с. 100.000 экз. (Тип. Хельсинки, Финляндия).

1970

• Иванов В. Н. Кострома. Художественные памятники XIV—XIX веков. / Оформление художника Ф. Б. Збарского. — Москва, 1970. 180 с. 50.000 экз. (Тип. Франклин, Будапешт, Венгрия).
• Ильин М. А. Москва. Художественные памятники города. Изд. 2-е, переработ. и дополн. / Оформление Ф. Б. Збарского. — Москва, 1970. 452 с. 50.000 экз. (Тип. Хельсинки, Финляндия).
• Бретаницкий Л. С. Баку. Архитектурно-художественные памятники. Изд. 2-е, дополненное. — Ленинград-Москва, 1970. 248 с. 50.000 экз. (Тип. «Франклин», Будапешт, Венгрия).

1971

• Добровольская Э. Д., Гнедовский Б. В. Ярославль. Тутаев. Художественные памятники XIII—XIX веков. Изд. 2-е, испр. и дополн. (Памяти И. А. Тихомирова, одного из первых ярославских краеведов и реставраторов). / Оформление Ф. Б. Збарского. — Москва, 1971. 240 с. 40 000 экз. (Тип. Хельсинки, Финляндия).
• Иванов В. Н. Московский Кремль. Историко-художественные памятники. — Москва, 1971. 228 с. 40.000 экз. (Тип. Хельсинки, Финляндия).
• Брунс Д. В., Кангропооль Р. Р. Таллин. Историко-художественные памятники XIII—XIX веков. — Ленинград-Москва, 1971. 222 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1972

• Фехнер М. В. Калуга. Боровск. Художественные памятники XVI—XX веков. — Москва, 1972. 268 с. 50.000 экз. (Тип. Хельсинки, Финляндия).

1973

• Логвин Г. Н. Украинские Карпаты. Книга-спутник по памятникам деревянной архитектуры XIII-XVIII вв. горных и предгорных районов Львовской, Закарпатской, Ивано-Франковской и Черновичкой областей Украины. — Москва, 1973. 190 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1974

• Ильин М. А. Подмосковье. Книга—спутник по древним подмосковным городам, сёлам и старым усадьбам (XIV—XIX вв.) Изд. 3-е, исправл., дополн. — Москва, 1974. 272 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).
• Раам В. В. Архитектурные памятники Эстонии. Архитектурные памятники XIII—XIX веков. / Под ред. Б. М. Бернштейна. — Лен. отд., 1974. 280 с. 30.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1975

• Островский Г. С. Львов. Архитектурно-художественные памятники XIII—XX веков. Изд. 2-е, переработ. и дополн. — Лен. отд., 1975. 208 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).
• Иванов В. Н. Ростов. Углич. Художественные памятники XVI — начала XIX века. Изд. 2-е, дополненное. — Москва, 1975. 264 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1976

• Пугаченкова Г. А. Термез. Шахрисябз. Хива. Художественные памятники I—XIX веков. — Москва, 1976. 208 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1977

• Петров А. Н. Город Пушкин. Дворцы и парки. Художественные памятники XVIII—XIX веков. — Лен. отд., 1977. 192 с. 100.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1978

• Фехнер М. В. Великие Булгары. Казань. Свияжск. Архитектурно-художественные памятники. — Москва, 1978. 280 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).
• Спегальский Ю. П. Псков. Архитектурно-художественные памятники XII—XVII веков. Изд. 2-е, дополн. — Лен. отд., 1978. 247 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).
• Иванов В. Н. Кострома. Художественные памятники. Изд. 2-е, дополн. — Москва, 1978. 224 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1979

• Бочаров Г. Н., Выголов В. П. Вологда. Кириллов. Ферапонтово. Белозерск. Художественные памятники XII—XIX веков. Изд. 3-е, дополн. — Москва, 1979. 354 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).
• Иогансон М. В., Лисовский В. Г. Ленинград. Архитектурно-художественные памятники XVIII—XX веков. — Лен. отд., 1979. 392 с. 50 000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).
• Хан-Мамедов С. О. Дербент. Горная стена. Аулы Табасарана. Архитектурно-художественные памятники VI — начала XX века. — Москва, 1979. 286 с. 50 000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1980

• Каргер М. К. Новгород. Художественные памятники XI—XVIII веков./ Общая редакция, вступительная статья и комментарии Г. М. Штендера. Изд. 4-е, дополн. — Лен. отд., 1980. 248 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).
• Логвин Г. Н. Чернигов. Новгород-Северский. Глухов. Путивль. По древним городам Северской земли. Очерк. Изд. 2-е, дополн. — Москва, 1980. 288 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1981

• Рыбаков А. А. Устюжна. Череповец. Вытегра. Архитектурно-художественные памятники. — Лен. отд., 1981. 216 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).
• Джанберидзе Н. Ш., Мачабели К. Г. Тбилиси. Мцхета. Художественные памятники. — Москва, 1981. 256 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1982

• Логвин Г. Н. Киев. По архитектурным памятникам Киева. Очерк. Изд. 3-е, дополн. — Москва, 1982.336 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).
• Островский Г. С. Львов. Архитектурно-художественные памятники XIII—XX веков. Изд. 3-е, переработ. и дополн. — Лен. отд., 1982. 240 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1983

• Бочаров Г. Н., Выголов В. П. Сольвычегодск. Великий Устюг. Тотьма. Художественные памятники XIII—XIX веков. — Москва, 1983. 336 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).
• Закарая П. П. Памятники Восточной Грузии. Архитектурно-художественные памятники. — Москва, 1983. 376 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).
• Воронин Н. Н. Владимир. Боголюбово. Суздаль. Юрьев-Польский. Спутник по древним городам Владимирской земли. Изд. 5-е, дополненное. — Москва, 1983. 296 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1984

• Кириллов В. В. Тобольск. Архитектурные и художественные памятники XVI—начала XX века. — Москва, 1984. 240 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1985

• Кючарианц Д. А. Раскин А. Г. Пригороды Ленинграда. Архитектурные и художественные памятники XVIII—XX веков. — Лен. отд., 1985. 432 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).
• Григорян А. Г. Степанян Н. С. Ереван. Гарни. Гегард. Эчмиадзин. Аштарак. Архитектурно-художественные памятники. — Москва, 1985. 208 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1987

• Агафонов С. Л. Горький. Балахна. Макарьев. Художественные памятники старинных волжских городов XIII-XX веков. Изд. 2-е, исправл. и дополн. — Москва, 1987. 327 с. 50.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова).

1989

• Балдин В. И. Загорск. Архитектурно-художественные памятники. Изд. 2-е, исправл. и дополн. — Москва, 1989. 328 с. 100.000 экз. (Ленингр. тип. № 3 им. Ивана Фёдорова, головное предприятие производственного объединения).

Список книг серии по названиям с годами изданий[править | править код]

1. Архитектурные памятники Русского Севера. / И. А. Бартенев, Б. Н. Фёдоров. — 1968/1
2. Архитектурные памятники Эстонии. / В. В. Раам. — 1974/1.
3. Баку. / Л. С. Бретаницкий. — 1970/2
4. Великие Булгары. Казань. Свияжск. / М. В. Фехнер. — 1978/1.
5. Владимир. Боголюбово. Суздаль. Юрьев-Польской. / Н. Н. Воронин. — 1958/1; 1965/2; 1967/3; 1974/4; 1983/5.
6. Вологда. Кириллов. Ферапонтово. Белозерск. / Г. Н. Бочаров, В. П. Выголов. — 1966/1; 1969/2; 1979/3
7. Город Пушкин. Дворцы и парки. / А. Н. Петров. — 1977
8. Горький. Балахна. Макарьев. / С. Л. Агафонов. — 1969/1; 1987/2.
9. Дербент. Горная стена. Аулы Табасарана. / С. О. Хан-Магомедов. — 1979/1
10. Ереван. Гарни. Гегард. Эчмиадзин. Аштарак. / А. Г. Григорян, Н. С. Степанян. — 1985/1
11. Загорск. / В. И. Балдин. — 1984/1; 1989/2
12. Калуга. Боровск. / М. В. Фехнер. — 1972/1
13. Киев. / Г. Н. Логвин. — 1960/1; 1982/3
14. Кострома. / В. Н. Иванов. — 1970/1; 1978/2.
15. Ленинград. / М. В. Иогансен, В. Г. Лисовский. — 1979/1; 1982/2
16. Львов. / Г. С. Островский. — 1965/1; 1975/2; 1982/3
17. Москва. / М. А. Ильин. — 1963/1; 1970/2
18. Московский Кремль. / В. Н. Иванов. — 1971/1
19. Новгород (Великий). / М. К. Каргер. — 1961/1; 1966/2; 1970/3; 1980/4
20. Памятники Восточной Грузии. / П. П. Закарая. — 1983/1
21. Подмосковье. / М. А. Ильин. — 1966/2; 1974/3
22. Пригороды Ленинграда. / Д. А. Кючарианц, А. Г. Раскин. — 1985
23. Псков. / Ю. П. Спегальский. — 1963/1; 1978/2.
24. Ростов (Великий). Углич. / В. Н. Иванов. — 1964/1
25. Рязань. Касимов. / Е. В. Михайловский, И. В. Ильенко. — 1969/1
26. Самарканд. Бухара. / Г. А. Пугаченкова. — 1961/1; 1968/2
27. Сольвычегодск. Великий Устюг. Тотьма. / Г. Н. Бочаров, В. П. Выголов. — 1983/1.
28. Таллин. / Д. В. Брунс, Р. Р. Кангропооль. — 1971/1; 1980/2
29. Тбилиси. Мцхета. / Н. Ш. Джанберидзе, К. Г. Мачабели. — 1981/1
30. Термез. Шахрисябз. Хива. / Г. А. Пугаченкова. — 1967; 1976
31. Тобольск. / В. В. Кириллов. — 1984/1
32. Украинские Карпаты. / Г. Н. Логвин. — 1973/1
33. Устюжна. Череповец. Вытегра. / А. А. Рыбаков. — 1981/1.
34. Чернигов. Новгород-Северский. Глухов. Путивль. / Г. Н. Логвин. — 1965/1; 1980/2
35. Ярославль / Ярославль. Тутаев. / Э. Д. Добровольская, Б. В. Гнедовский. — 1968/1 / 1971/2; 1981/3.

• Агафонов, Святослав Леонидович
• Балдин, Виктор Иванович (1920—1997) — архитектор-реставратор
• Бартенев, Игорь Александрович (1911—1985) — теоретик и историк архитектуры, архитектор, художник
• Бочаров, Генрих Николаевич — искусствовед
• Бретаницкий, Леонид Семёнович
• Брунс, Дмитрий Владимирович
• Воронин, Николай Николаевич (1904—1976)
• Выголов, Всеволод Петрович (1929—1995) — историк архитектуры. Доктор искусствоведения
• Гнедовский, Борис Васильевич
• Григорян, Арцвин Гайкович
• Джанберидзе, Нодар Шалвович
• Добровольская, Элла Дмитриевна
• Закарая, Пармен Парнаозович
• Иванов, Владимир Николаевич
• Ильенко, Ирина Валентиновна (1925—1996) — архитектор-реставратор
• Ильин, Михаил Андреевич (1903—1981) — искусствовед, историк архитектуры. Доктор искусствоведения, профессор
• Иогансен, Марина Викторовна
• Кангропооль, Расмус Расмусович
• Каргер, Михаил Константинович (1903—1976)
• Кириллов, Владимир Васильевич (1925—2007) — историк архитектуры
• Кючарианц, Джульетта Артуровна
• Лисовский, Владимир Григорьевич
• Логвин, Григорий Никонович (1910—2001) — краевед, историк архитектуры
• Мачабели, Кити Георгиевна
• Михайловский, Евгений Васильевич
• Островский, Григорий Семёнович
• Петров, Анатолий Николаевич
• Пугаченкова, Галина Анатольевна (1915—2007)
• Раам, Виллем Вольдемарович
• Раскин, Абрам Григорьевич
• Рыбаков, Александр Александрович
• Спегальский, Юрий Павлович (1909—1969)
• Степанян, Нонна Суреновна
• Фехнер, Маргарита Васильевна
• Фёдоров, Борис Николаевич
• Хан-Магомедов, Селим Омарович (род. 1928)

• Популярная художественная энциклопедия: Архитектура. Живопись. Скульптура. Графика. Декоративное искусство. В 2-х книгах. / Гл. ред. В. М. Полевой. — М., Советская энциклопедия, 1986. — Книга I. А-М. 448 с., 32 л. ил.; Книга II. М-Я. 432 с., 32 л. ил.
• Энциклопедия туриста. / Авт. коллектив; глав. ред. Е. И. Тамм. — М., Большая Российская Энциклопедия, 1993. — 608 с. — ISBN 5-85270-083-5.
• Города России. Энциклопедия. — М., Большая Российская Энциклопедия, 1994. — 560 с. — ISBN 5-85270-026-6.
• География России. Энциклопедия. — М., Большая Российская Энциклопедия, 1998. — 800 с. — ISBN 5-85270-276-5.