Вообще меня всегда интересовала и завораживала история формирования архитектурного языка, где процесс изучения Италии и, в частности, руин, всегда играл очень важную роль (достаточно вспомнить пенсионерские поездки французских и русских архитекторов XVIII – XIX веков, да и XX века тоже, в Италию). Материальность этой архитектуры, ее качество с точки зрения проработки деталей действительно вызывают желание рисовать ее – и тогда, в Риме, я убедился в этом на собственном опыте.

До сих пор Вы часто рисуете Италию («Дом под скалой. Амальфи», «Церковь Санта-Мария-делла-Салюте»). Почему итальянская тема остается важной в вашей жизни? Можно ли утверж

О современной итальянской архитектуре | Теория архитектуры

* Статья написана в результате поездки В. А. Веснина на XIII Международный архитектурный конгресс, который проходил в Риме 22—27 сентября 1935 г. На конгрессе присутствовало 600 участников из 35 стран. В составе советской делегации были:  К. С. Алабян (руководитель делегации), А. В.  Щусев, В. А. Веснин,  С. Е. Чернышев, Н. Я. Колли, М.  В. Крюков, Д. В. Аркин. Статья взята из кн.: «Архитектурные записки. Рим — Помпеи — Флоренция — Венеция — Виченца — Париж. Из материалов советской делегации на XIII Международном архитектурном конгрессе», М., 1937, стр. 141—154.

Италия — страна туризма, сокровищница великого искусства прошлого, куда стекались со всего мира художники, архитекторы, искусствоведы, чтобы увидеть произведения человеческого гения, в таком изобилии собранные на территории этой страны.

Каждый город, будь он самый небольшой, носит оттенок индивидуальности, одному ему присущие черты, отражает на себе характерные особенности определенной школы, сложившейся на протяжении веков, сохраняющей все традиции итальянского искусства, и в то же время отличается чисто местным колоритом. […]

Прошло лишь два десятилетия с начала мировой войны, со времени вступления Италии в число крупных империалистических держав, но печать капитализма и фашистской власти начинает явно обозначаться на общем облике страны. Теперь при посещении Италии нельзя не заметить ростков «современности»— ростков подчас грубых, дерзких, вносящих дисгармонию, резкий диссонанс в покой застывших образов прошлого.

Если в небольших городках, живущих замкнутой жизнью, это явление еще мало чувствуется, то большие города с развивающейся промышленностью, являющиеся политическими и административными центрами страны, очень ярко демонстрируют изменение своего внешнего облика. Эти города перестраиваются внутри и, расширяясь, захватывают новые территории, застраивая их новыми постройками. Почти все крупные городские центры ведут планировочные работы, создают так называемые в Италии «регулятивные планы».

Капиталистическая система ставит творческую инициативу архитектора в жесткие рамки. Небольшой пример из практики планировки нового Рима будет очень показателен. В северо-восточном районе города запроектирована новая площадь. Планировщик неплохо решил вливание магистралей лучевых улиц, учел перспективные возможности, продумал техническую сторону графика. Не позабыта и декоративная сторона, сквер и монумент, — словом, архитектор-планировщик добросовестно выполнил свою миссию.

Но … на этом его «миссия» заканчивается. Все участки на площади приобретаются частными фирмами и застраиваются ими самостоятельно. Каждый владелец участка приглашает архитектора или, вернее, строительную фирму, и для владельца участка архитектор является только неприятной необходимостью.

В результате площадь оказывается застроенной домами, носящими отпечаток всех стилей и вкусов, начиная модерном и кончая «неоклассицизмом». Рекламные соображения заставляют владельцев стремиться обратить внимание публики именно на свой дом. Каждый старается «перекричать» соседа. Получается такой хаос, такое нагромождение форм, что трудно смотреть, хочется поскорее уйти. Архитектор-планировщик, работающий в интересах общества, создающий красивую площадь, ансамбль, побежден системой, поддерживающей частные интересы в ущерб общим.

Архитектор — в тупике. Он чувствует эту «систему», получает наглядный урок «политграмоты». Итальянская архитектурная молодежь делает выводы: «У вас в СССР — настоящее поле деятельности для архитектора, для подлинного развития архитектуры. У вас нет частной собственности на землю, нет капитализма».

В Италии строят не только частные лица, но также муниципалитеты и государство.

В рабочих районах Рима фашистские муниципалитеты из соображений демагогического характера построили некоторое количество дешевых жилищ. Не буду останавливаться на экспериментах прошлых лет, возьму последние «достижения» — законченный в этом году комплекс. С внешней стороны сооружение производит благоприятное впечатление. Широкий двор, сад, пальмы, цветы, фонтаны, дорожки, усыпанные гравием, окантованы камнем, местами вазы, скульптуры. Выходящие в сад фасады имеют лоджии, балконы, уютно декорированы зеленью. Широкие светлые окна, недурные пропорции фасадов, выполнение работ очень хорошее, цветная штукатурка светлого приятного тона. Полуоткрытые лестницы, хорошо вентилируемые, по-южному открыты, но защищены от ветра и солнца.

Квартиры маленькие, но светлые и удобно распланированные. И все же наряду со всеми этими показными качествами видно, что в постройке отсутствует забота о человеке. В квартирах нет ванн, нет вентиляции, нет отопления. Мягкий климат Италии всем известен, но тем не менее в Риме бывают морозы до 10°; зима коротка, но дождливый период довольно продолжителен, и без искусственного подогревания, подсушки помещения, обойтись нельзя. Как же здесь решается этот вопрос?  Очень просто: вместо печей применяются  переносные  жаровни, горшки с тлеющими углями. Не надо думать, что в Италии вообще обходятся без отопления. Буржуазные квартиры, как новые, так и старые, снабжены отоплением.  Архитектору-итальянцу,  дающему нам объяснения, становится не по себе. Он краснеет за свою государственную систему. Он знает, что сырые квартиры в Италии — это рассадники туберкулеза, источники простудных заболеваний, ревматизма,  это бич  для здоровья трудящихся, что забота о гигиене жилища лежит на ответственности архитектора; он попадает в фальшивое положение, вступает в конфликт с совестью; в результате побеждает «система».

Еще маленькая подробность, от которой итальянскому архитектору еще больше становится не по себе. Сколько стоит дешевая квартира? Ответ — 100—150 лир [в месяц]. А каков средний заработок рабочего? Ответ — около 500 лир.

Выходит, значит, что около трети заработка рабочего уходит на оплату «дешевой» квартиры.

Государство в Италии строит некоторые крупные сооружения. Фашистский режим хочет запечатлеть в них «новую эру» — Эти сооружения должны создать стиль, выражающий «эпоху фашизма». Трудно определить, что это за стиль. Идейный руководитель новой итальянской архитектуры — «друг Муссолини», архитектор Пьячентини — еще сам хорошенько не разобрался, чего он хочет и куда ведет: то это «неоклассицизм», то «неоромантизм».

Но общие тенденции этих «измов» и некоторые характерные черты в новой архитектуре Италии уже можно наметить. В ней, несомненно, присутствует «нео» — раз новая эра, то без «нео» нельзя. Несомненно, присутствует и «латинизм» как продолжение «великих идей Римской империи», несомненно, имеет место также и «рационализм» как завоевание века. Не отдавая предпочтения ни одному «изму», Пьячентини и его сподвижники ловко ими оперируют в зависимости от обстоятельств, назначения и значения сооружения.

На мой взгляд, они достигли многого, больше даже, чем хотели,— они отражают в своих работах сущность фашизма, часто невольно разоблачая истинный его смысл.

Театральность, поза, ложный пафос, декламация, характерные для всей практики фашизма, нашли полное выражение в этой архитектуре. Достаточно посмотреть университетский городок в Риме, чтобы все эти свойства ожили. Торжественно-театральная лестница перед зданием Ректората с поставленной перед ним статуей Минервы, полной бутафорской архаизации и в позе и в жесте. Самое расположение многочисленных торжественных надписей на стенах сделано так, что надписи эти невольно читаешь скандируя, в ритме декламации.

Желание фашистского режима создать впечатление силы выражается в архитектуре ложным монументализмом, гипертрофией форм, подчеркиванием тяжести, грузности, а все это роднит эту мощь с понятием бронированного кулака. Форум Муссолини полон этих ассоциаций, несмотря на весьма неплохой общий замысел спортивного учреждения.

Чем крупнее сооружение, тем яснее и четче выражаются в нем эти черты фашистской архитектуры.

Разумеется, нельзя огульно всю архитектуру современной Италии отнести к этой категории показных парадных сооружений фашизма. Есть также неплохие скромные вещи, не претендующие на такую роль. […]

Архитектура фашистской Италии. Империя: lord_k — LiveJournal

На рубеже 20-х и 30-х годов в официальной фашистской риторике произошли некоторые изменения. Республиканские лозунги исчезли раньше — сразу после прихода к власти, антирелигиозная пропаганда полностью прекратилась c подписанием Латеранского пакта (1929), но этим дело не ограничилось. Продолжая декларировать революционные принципы, Муссолини отодвинул в сторону сквадриста — совершенно реального героя революции, городскую шпану из плоти и крови, — и вывел на первый план абстрактную фигуру ликтора (Littorio), носителя фасций. Ликтор символизировал единение гражданина и государства. Его появление не могло не отразиться на искусстве, которое к началу второго десятилетия фашистской эры стало крайне политизированным.

Режим, объявивший себя наследником и продолжателем Римской Империи, по определению не мог довольствоваться рационализмом в качестве единственного стиля. И в то же время он не мог прямо копировать римские сооружения — во-первых, потому, что что одним из лозунгов фашистского движения было: «Нет возврата к прошлому!». Во-вторых, по той простой причине, что таким копированием в Италии занимались несколько веков подряд.
Кстати, можно легко объяснить ожесточенную борьбу архитекторов-модернистов за признание «нового искусства» единственно верным — ведь как раз в архитектуре постмодернизм состоялся раньше, чем появился модернизм! Неоготика и неоклассика, возрождение барокко и мавританский стиль, эклектика и опыты прерафаэлитов — все это постмодернизм в чистом виде. Повторение пройденного в изменившихся условиях.
А теперь покончим с теоретическими рассуждениями, оставив их на долю профессиональных искусствоведов, и посмотрим, что же строилось в новой империи.

Милан и великие архитекторы — Сделано в Италии — Куда поехать

Безусловный центр моды и дизайна (moda e del design), место проведения выставки Экспо 2015, Милан (Milano) каждый день меняет свое лицо, чтобы идти в ногу со временем, и главные герои это трансформации – великие имена из мира архитектуры.
Современные здания соседствуют со старинными домами 1800-1900 годов и историческими памятниками, демонстрируя, как в Милане (Milano) могут сосуществовать такие разные архитектурные стили. Это пример градостроительного богатства этого культурного и живого города, отличающегося своей насыщенной социальной и культурной жизнью.
Многие  известные архитекторы внесли свой вклад, чтобы столица Ломбардии превратилась в современную и технологичную столицу. Их проекты с сильным визуальным эффектом определенно изменили и небесную линию, и лицо города, притом, что Милан по-прежнему остался городом итальянского искусства (città d’arte italiana).

Можно привести множество примеров того, чтобы дать представление о развитии миланской архитектуры в период с 20 годов до наших дней. За эти годы не раз менялись архитекторы и их видение, менялись проекты, решения и желания заказчиков, менялся архитектурный язык.

Среди самых известных имен миланской архитектуры особое место занимает Гае Ауленти (Gae Aulenti), архитектор и дизайнер, прославившая Италию во всем мире. Ауленти сформировалась в Милане (Milano) 50 годов, когда в моде было направление «нео-либерти». Она дала новую жизнь таким местам, как вокзальная площадь Кадорна (Piazzale Cadorna), пространство Обердан (spazio Oberdan) и Северного вокзала Милана.
Также можно упомянуть Джованни Муцио (Giovanni Muzio), самого яркого представителя художественного движения «Новеченто» («Novecento»). Именно он был архитектором базилики Благовещения  (Basilica dell’Annunciazione) в Назарете и именно он создал Дворец Искусства (Palazzo dell’Arte), в котором сегодня располагается Триеннале Милана (Triennale di Milano).

Стефано Боэри (Stefano Boeri), Массимилиано Фуксас (Massimiliano Fuksas) и Ренцо Пиано (Renzo Piano) также известные архитекторы, послы made in Italy, в том числе за рубежом. Они внесли большой вклад в развитие градостроительства в Милане, спроектировали новые здания и целые кварталы, такие как выставочный центр Милана (Fiera di Milano), и перепрофилировали заброшенные промышленные зоны.  
Арата Изодзаки (Arata Isozaki), Даниэль Либескинд (Daniel Libeskind), Дэвид Чипперфилд (David Chipperfield) и Рем Колхас (Rem Koolhaas) – лишь некоторые из звезд архитектуры, которые трудились за последние годы в столице Ломбардии, создавая значительные градостроительные проекты: это и административный центр  Порта-Нуова (centro direzionale di Porta Nuova), и Ситилайф (Citylife), и новый университет Боккони (Università Bocconi), и зона Ансальдо (Ansaldo) с Музеем культур (Museo delle Culture), и Музей современного искусства фонда Prada (Museo d’arte Contemporanea della Fondazione Prada).

Знаменитые архитекторы Сезар Пелли (Cesar Pelli), Стефано Боэри (Stefano Boeri) и Николас Гримшоу (Nicholas Grimshaw) – главные герои проекта по градостроительному и архитектурному перепрофилированию кварталов Изола (Isola), Варезине (Varesine) и Гарибальди (Garibaldi), более известного как «Проект Порта-Нова» (“Progetto Porta Nuova”).  Большое значение приобрел целый ряд экологичных зданий из стекла и стали, среди которых выделяется башня Юникредит (Torre Unicredit): этот небоскреб высотой 231 метров является самым высоким в Милане и Италии, и занимает двадцатое место по высоте в Европе.
Отличается великолепием и новое здание правительства области Ломбардия  Regione Lombardia, созданное, среди прочих, Юй Мин Пэй, одним из последних великих мастеров модернистской архитектуры.
Два архитектора студии Grafton Architects, Ивонн Фаррелл (Yvonne Farrell) и Шелли МакНамара (Shelley McNamara) являются авторами проекта нового здания университета Боккони (Università Bocconi) – прекрасной конструкции с плавающими линиями и гениальным распределением естественного счета. В 2008 году этот проект был отмечен премией Лучшее здание года в мире (World Building of the Year Award). Так же для Боккони, но на этот раз для студенческого городка, работал другой уважаемый архитектор, Кадзуё Сэдзима (Kazuyo Sejima). Она стала первой женщиной-директором Архитектурной биеннале в Вереции  (Biennale di Architettura di Venezia).