Список зданий в стиле конструктивизма (Москва) — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 24 декабря 2019; проверки требует 1 правка. Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 24 декабря 2019; проверки требует 1 правка.

Это информационный список зданий, построенных в Москве, в формах конструктивизма в конце 1920-х — первой половине 1930-х годов.

Революция, построение нового государства и общества, «нового быта», восстановление страны после Гражданской войны, борьба с нехваткой жилья, неграмотностью, электрификация и индустриализация поставили перед архитекторами новые задачи. Приводимый ниже перечень упорядочен по типам построек, а однотипные постройки — по времени строительства, чтобы лучшим образом это продемонстрировать.

Значительная часть построек этого периода представляет собой совершенно новые функциональные типы зданий: дома культуры, дома-коммуны, фабрики-кухни — и новый подход к городскому планированию и застройке (жилмассивы).

Язык, использованный архитекторами этого периода, весьма разнообразен и разнороден: от полного отрицания накопленного архитектурой опыта до его бережного сохранения для включения в окружающую застройку — но важность функционального назначения здания при его визуализации всегда сохранялась.

Власть[править | править код]

• Здание Наркомата земледелия на Садовой-Спасской улице, 11/1. 1927—1933, архитектор А. В. Щусев при участии А. З. Гинберга, Д. Д. Булгакова, И. А. Француза, Г. К. Яковлева  памятник архитектуры (региональный)^[1]
• Здание Краснопресненского районного Совета на Миусской площади, 2/2. 1928—1929, архитекторы А. П. Голубев, Н. С. Щербаков
• Здание Наркомата путей сообщения на Садовой-Черногрязской улице, 1. 1929—1934, архитектор И. А. Фомин

Организации и акционерные общества[править | править код]

• Здание газеты «Известия» на Пушкинской площади, 5. 1925—1927, архитектор Г. Б. Бархин при участии И. А. Звездина и М. Г. Бархина, инженер А. Ф. Лолейт  памятник архитектуры (региональный)^[2]
• Здание издательства «Молодая гвардия» на Сущёвской улице, 21. Середина 1930-х.
• Здание Птицеводсоюза на улице Маросейка, 3/13. 1928—1930, главный инженер В. Д. Цветаев  памятник архитектуры (региональный)^[3]
• Здание Кожсиндиката на Чистопрудном бульваре, 12а. 1929—1931, надстройка на 1 этаж в 1948, архитектор А. П. Голубев, инженер Е. Израилович  памятник архитектуры (региональный)^[4]
• Здание акционерного общества «Оргаметалл» на Каланчёвской улице, 15а. 1927—1928, архитекторы О. О. Шнейдратус, Б. А. Гайду, К. Д. Френкель.
• Дом акционерного общества АРКОС на улице Ильинка, 11/10, стр. 1. 1927—1928, архитектор В. М. Маят.

Транспорт[править | править код]

• Гараж Совета народных комиссаров на улице Каретный ряд, 4. Конец 1920-х, архитекторы Г. П. Гольц, В. Н. Третьяков.
• Гараж «Интуриста» на улице Сущёвский вал, 33. 1930—1934, архитекторы К. С. Мельников, В. И. Курочкин.  памятник архитектуры (региональный)^[5]
• Гараж Наркомтяжпрома на Зацепском валу, 2/1, стр. 5. 1933, инженер Ю. С. Фельдзер.
• Гараж Госплана на Авиамоторной улице, 63, стр. 1, 3. 1934—1936, архитектор К. С. Мельников при участии В. И. Курочкина.  памятник архитектуры (региональный)^[6]
• Гараж для грузовиков Моссовета на Новорязанской улице, 27. 1926—1928, архитектор К. С. Мельников, инженер В. Г. Шухов.  памятник архитектуры (региональный)^[7]
• Бахметьевский автобусный парк на улице Образцова, 19а. 1926—1927, архитектор К. С. Мельников, В. Н. Курочкин инженер В. Г. Шухов.  памятник архитектуры (региональный)^[8]
• Павильон станции «Красные Ворота» на Садовой-Спасской улице, 21/1. 1933—1935, архитектор  Н. А. Ладовский  памятник архитектуры (региональный)^[9]

Пожарные части[править | править код]

Торговля[править | править код]

• Здание Новосухаревского рынка, Большой Сухаревский переулок, 11, стр. 1. 1924—1926, архитектор К. С. Мельников.  памятник архитектуры (региональный)^[10]
• Здание Госторга РСФСР на Мясницкой улице 47. 1926 – 1927, архитекторы Б. М. Великовский, В. Н. Владимиров при участии М. О. Барща, Г. Г. Вегмана, М. В. Гакен и А. Я. Лангмана
   памятник архитектуры (региональный)^[11]
• Здание универмага Мосторга на улице Красная Пресня, 48/2, стр. 2. 1927 – 1929, архитекторы А. А. Веснин, В. А. Веснин, Л. А. Веснин  памятник архитектуры (региональный)^[12]
• Даниловский универмаг (Москворецкий Мосторг) на Люсиновской улице, 70, стр. 1. 1929 – 1934, архитекторы Г. К. Олтаржевский, А. К. Болдырев.  памятник архитектуры (региональный)^[13]
• Универмаг «Добрынинский» на улице Коровий Вал, 1а. 1928 – 1929, архитектор К. Н. Яковлев.
  Реконструирован.
• Универмаг Сокольнического общества потребителей на Краснобогатырской улице, 13. 1926, архитектор Б. М. Великовский. Реконструирован.

Бани[править | править код]

Клубы и дома культуры[править | править код]

• Дворец культуры им. С. П. Горбунова на Новозаводской улице, 27. 1929 — 1938, архитектор Я. А. Корнфельд.  памятник архитектуры (региональный) ^[16]
• Клуб Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев на Поварской улице, 33, стр. 1. 1927—1934, архитекторы А. А. Веснин, В. А. Веснин, Л. А. Веснин  памятник архитектуры (региональный)^[17]
• Дворец культуры ЗИЛа на Восточной улице, 4. 1931—1937, архитекторы А. А. Веснин, В. А. Веснин, Л. А. Веснин.
   памятник архитектуры (региональный)^[18]
• Клуб завода «Каучук» на улице Плющихе, 64. 1927—1929, архитектор К. С. Мельников при участии инженера Г. Г. Карлсена.  памятник архитектуры (региональный)^[19]
• Клуб Дорогомиловского химического завода им. М. В. Фрунзе на Бережковской набережной, 28. 1927—1929. архитектор К. С. Мельников.
• Клуб фабрики «Свобода» на Вятской улице, 41а. 1927—1929, архитектор К. С. Мельников.  памятник архитектуры (региональный) ^[20]
• Клуб союза коммунальников им. С. М. Зуева на Лесной улице, 18. 1927—1929, архитектор И. А. Голосов.  памятник архитектуры (региональный)^[21]
• Клуб МИИТ в Новосущёвском переулке, 6. Конец 1929 – 1930, архитекторы С. М. Герольский, Б. М. Великовский.
• Клуб «Рот Фронт» Союза печатников (клуб типографии «Красный пролетарий») на Краснопролетарской улице, 32, 34. 1928—1930, архитектор С. С. Пэн.
• Клуб Союза строителей (Клуб МИСИ им. В. В. Куйбышева) на Доброслободской улице, 5. 1927—1929, архитектор И. И. Фёдоров.  памятник архитектуры (региональный)^[22]
• Клуб обувной фабрики «Буревестник» на 3-й Рыбинской улице, 17. 1927—1929, архитектор К. С. Мельников.
   памятник архитектуры (региональный)^[23]
• Клуб профсоюза коммунальщиков им. И. В. Русакова на улице Стромынка, 6. 1927—1929, архитектор К. С. Мельников.  памятник архитектуры (региональный)^[24]
• Клуб завода «Серп и молот» на Волочаевской улице, 11/15. 1929—1930, архитектор И. Ф. Милинис.  памятник архитектуры (региональный)^[25]
• Клуб «Металлист» завода «Котлоаппарат» (клуб «Пролетарий», дом культуры завода «Компрессор») на шоссе Энтузиастов, 28/2. 1926—1929, архитектор В. М. Владимиров.
• Клуб Дорожного профсоюза железнодорожников (Дорпрофсож) на проспекте Будённого, 32/3. 1928—1930, архитектор Г. П. Гольц.  памятник архитектуры (вновь выявленный объект)^[26]
• Клуб «Красный балтиец» на улице Космонавта Волкова, 31. 1929. Полностью перестроен.
• Павильон «Шестигранник» («Механизация») 1-ой Сельскохозяйственной кустарно-промышленной выставки на улице Крымский вал, 9, стр. 28. 1923, архитекторы И. В. Жолтовский, В. Д. Кокорин, М. П. Парусников.  памятник архитектуры (вновь выявленный объект)^[27]
• Комплекс клуба с общежитием Ватной фабрики на проспекте Мира, 186. 1928, архитектор М. Я. Гинзбург, С. А. Лисагор.  памятник архитектуры (вновь выявленный объект)^[28]

Медицинские учреждения[править | править код]

• Кремлёвская поликлиника (Медицинский центр управления делами президента РФ) на улице Воздвиженка, 6/2, стр. 1, 2. 1929, архитектор Н. В. Гофман-Пылаев.
• Поликлиника на улице 10-летия Октября, 10, стр. 1. вторая половина 1920-х, архитекторы А. И. Мешков, Н. А. Щербаков, инженеры Г. Масленников, А. Волков.  памятник архитектуры (региональный)^[29]
• Сокольническая амбулатория на Верхней Красносельской улице, 19. 1925 – 1927, инженер Заболотский.

Образовательные и спортивные учреждения[править | править код]

• Московский планетарий на Садовой-Кудринской улице, 5. 1927—1929, архитекторы М. О. Барщ, М. И. Синявский, инженеры А. К. Говве, П. Я. Смирнов.  памятник архитектуры (региональный)^[30]
• Всероссийский институт минерального сырья в Старомонетном переулке, 31. 1925 — 1929, архитектор В. А. Веснин, А. А. Веснин.
• Техникум кожевенной промышленности на Садовнической улице, 33, стр. 1. 1932, инженер Б. В. Ефимович.  памятник архитектуры (региональный)^[31]
• Школа № 518 на Садовнической набережной, 37. 1933—1935, архитекторы И. А. Звездин, Семёнов, инженер Каменьков.  памятник архитектуры (региональный)^[32]
• Школа на 1-ой улице Машиностроения, 16. 1933—1935, архитектор А. Люрса, при участии Д. Ф. Фридмана.
• Энергетический институт имени Г. М. Кржижановского на Ленинском проспекте, 19, стр. 1. 1928, 1934, архитекторы А. Ф. Мейснер, Б. Ильчик, инженер В. Петухов.  памятник архитектуры (региональный)^[33]
• Школа на Хавской улице, 5. 1929—1935, архитекторы И. П. Антонов, И. П. Антипов.
• Школа им. К. Е. Ворошилова на улице Усачёва, 50. Конец 1920-х. Архитекторы М. И. Мотылёв, Галкин. памятник архитектуры (вновь выявленный объект)^[34]
• Дворец физкультуры Авиазавода № 1 Осоавиахима (первоначально конный манеж) на Ленинградском проспекте, 24а. 1931—1934, архитектор Н. А. Метлин.
• Индустриально-педагогический институт им. К. Либкнехта (Всесоюзная плановая академия при Госплане СССР) на Спартаковской улице, 2; 2а. 1927, 1930—1937, архитекторы Л. М. Круглов, И. А. Голосов, Д. В. Разов.
• Школа на Русаковской улице,10, стр. 1. 1928, архитектор И. И. Фёдоров.
• Школа на Русаковской улице, 10, стр. 6. 1935, архитектор Д. Ф. Фридман.  памятник архитектуры (вновь выявленный объект)^[35]
• Всесоюзный энергетический институт на Красноказарменной улице, 13, стр. 1. 1929—1930, архитекторы А. В. Кузнецов, И. С. Николаев, А. С. Фисенко, Л. Н. Мейльман, В. Я. Мовчан, Г. Я. Мовчан при участии Б. Я. Мовчана, Коренькова, Ильинского, Шведова, Чуенко.  памятник архитектуры (региональный)^[36]
• Институт инженеров связи на улице Лапина, 8а; 8а, стр. 7; 8, стр.1. 1931—1936, архитектор К. И. Соломонов.
• Школа на шоссе Энтузиастов, 16. 1926—1929, архитекторы И. К. Рыбченков, А. Жаров.
• Школа на Зубовском бульваре, 5, стр. 1. 1929 – 1930. Полностью перестроена.
• Стадион «Динамо» на Ленинградском проспекте, 36, стр. 1. 1927 – 1928, 1933 – 1934, архитекторы Л. З. Чериковер, А. Я. Лангман, Д. М. Иофан. Реконструирован.  памятник архитектуры (региональный)^[37]
• Военно-политическая академия им. В. И. Ленина на Большой Садовой улице, 14. 1930 – 1934, архитектор А. В. Щусев при участии И. А. Француза и Г. К. Яковлева.  памятник архитектуры (региональный)^[38]
• Учебные корпуса Тимирязевской академии на Лиственничной аллее, 2 – 4. Архитектор Б. М. Иофан.

Научные заведения[править | править код]

• Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ) на улице Радио, 17. 1924—1931, архитекторы А. В. Кузнецов, Г. Я. Мовчан, В. Я. Мовчан, И. С. Николаев, А. С. Фисенко, Б. В. Гладков, Г. Г. Карлсен, С. Н. Кожин.  памятник архитектуры (региональный)^[39]
• Научно-исследовательский химико-фармацевтический институт (НИФХИ) на Зубовской улице, 7. 1929—1931, архитектор Д. М. Иофан.
• Научно-исследовательский текстильный институт (НИТИ) на Ленинском проспекте, 33, к. 1. 1931, архитектор И. С. Николаев, А. С. Фисенко.  памятник архитектуры (вновь выявленный объект)^[40]
• Лаборатория связи Наркомпочтеля на Мясницкой улице, 40, стр. 16. 1931, архитектор К. И. Соломонов  памятник архитектуры (региональный)^[41]
• Конструкторский отдел сектора опытного самолётостроения (КОСОС) на улице Радио, 24. 1932—1935, архитектор В. А. Веснин при участии А. В. Кузнецова, С. Н. Щербакова, В. Е. Дементьева.  памятник архитектуры (вновь выявленный объект)^[42]
• Опытная станция физико-химического института им. Л. Я. Карпова на улице Воронцово Поле,10, стр. 15. 1926 – 1927, архитектор Б. М. Иофан.
• Корпус ЦНИИ туберкулёза РАМН (ранее Государственный туберкулёзный институт) на Яузской аллее, 2, стр.1а. 1930 – 1932, архитектор Р. Я. Хигер.
• Институт Ленина на Тверской площади, 3/1. 1925 – 1927, архитектор С. Е. Чернышёв.

Фабрики-кухни[править | править код]

Постконструктивизм — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Наземный павильон станции метро «Парк культуры», архитекторы Г. Т. Крутиков, В. С. Попов, 1935 год, разобран в 1949 году. Тонкие квадратные в плане колонны без капителей

Постконструктивизм — название стиля советской архитектуры, ограниченного временными рамками 1930-х годов, когда под влиянием политических и идеологических факторов происходил переход от конструктивизма к сталинскому ампиру. Название переходного архитектурного стиля предложено историком архитектуры Хан-Магомедовым, который определял рамки постконструктивизма периодом 1932—1936, однако продолжительные сроки строительства и огромные размеры СССР позволили продлить его до 1941 года^[1]. В эту же эпоху многие знаковые здания, первоначально выстроенные в стилистике конструктивизма, были перепроектированы в новом декоративном оформлении.

Существование данного стиля очевидно, однако, предложенная Хан-Магомедовым трактовка его эволюции как естественного процесса внутри архитектурного сообщества, а не результат политического направления (линии) партии и государства, остаётся спорной.

Некоторые исследователи^[2] предпочитают говорить не о постконструктивизме, а о советском варианте стиля ар деко.

Жилой дом № 13 на шоссе Энтузиастов, проект 1935 года, построен 1936—1938, архитектор В. Б. Орлов^[3]. Снимок сделан ранее 1941 года

В начале 1930-х годов творческая жизнь в СССР была отражением тех процессов, которые происходили в обществе в целом. 28 февраля 1932 года было издано постановление «Об организации работ по окончательному составлению проекта Дворца Советов». Распределение конкурсных призов дало понять, что рационалистам и конструктивистам больше рассчитывать не на что — пристрастия Сталина^{[источник не указан 2817 дней]} к классической архитектуре теперь играли гораздо бо́льшую роль, чем прославляемая в 1920-е целесообразность и «пролетарская аскетичность форм».

Как пишет историк сталинской архитектуры и тонкий аналитик Дмитрий Хмельницкий, «между февралём и июнем 1932 года в СССР произошла тотальная архитектурная реформа. Объявление результатов конкурса на Дворец Советов 28 февраля 1932 года обозначило конец современной архитектуры в СССР. К июню необратимость изменений в официальной советской архитектурной эстетике стала очевидна для всех. Конструктивизм был фактически запрещён к использованию на территории страны. <…> Менее чем через год, после проведения художественной реформы, колоннами, карнизами и барельефами стали обрастать не только новые проектируемые сталинские здания, но и уже выстроенные, конструктивистские»^[4].^{[Комм. 1]}.

Шоссе Энтузиастов особенно богато домами этого стиля. Показанный на фото дом № 13 построен в 1938 году. Как пишет современный исследователь Алексей Рогачев: «Композиционная схема этого здания проста: два мощных ризалита соединяются центральной вставкой, более низкой и проще отделанной. В ней находится двухпролётный проезд во двор. Архитектор В. Б. Орлов изначально замышлял своё детище во вполне конструктивистском духе, но времена менялись, и на фасаде осуществлённого здания заметны усилия зодчего смягчить изначальную жёсткость и холодность. Подобие руста на первом этаже, обработка наличниками центрального проезда во двор, вертикальные тяги, объединяющие окна трёх этажей. Однако декоративные детали фасада не сложились в стройную систему, отчего дом, утратив свойственную конструктивизму строгость, приобрёл несколько наивную приукрашенность»^{[3][Комм. 2]}.

Также очевидным является влияние на становление стиля постконструктивизма европейских образцов административной (муниципальной) архитектуры, в целом соединявшей утилитарно-упрощённые формы с некоторыми элементами ар-деко.^[5]

Согласно Хан-Магомедову, постконструктивизм — это этап в творчестве Ивана Фомина и Ильи Голосова.^[6] Оба пришли к одному стилю с противоположных сторон — от неоклассицизма и конструктивизма соответственно^[7]. Концепция Фомина, говоря простым языком, возведённая из стали и гранита в Москве (дом «Динамо»), была понята и принята даже неопытной молодёжью. Молодежь инстинктивно следовала за теми, кто сумел четко заявить о своей позиции. Она считала этот период самодостаточным культурным этапом, а не переходом к чему-либо иному. В 1933-34 годах Голосов публично порвал с авангардом и обратился к новому стилю, стараясь избегать прямых заимствований из классики. Например, использовал квадратные колонны вместо традиционных круглых, новый рисунок кронштейнов и капителей.

Хан-Магомедов определил постконструктивизм как неоклассические формы без неоклассической детализации.^{[источник?]} Голосов и его последователи намеренно заменили проверенные историей элементы зданий (колонны, капители, фризы и карнизы) своими собственными изобретениями — для дистанцирования от чистых сторонников возрождения классического наследия. Основные объёмы следуют классическим правилам построения и, как правило, обладают идеальной симметрией.

Жилой дом № 66/1 на шоссе Энтузиастов постройки 1934—1936 годов (заселён в 1938 году), архитекторы Г. С. Гурьев-Гуревич, А. М. Зальцман в стиле постконструктивизма. Трёхкомнатные квартиры для начальства, деревянные перекрытия

Преобладавшая в период постконструктивизма тенденция в творчестве архитекторов — стремление к умеренному «обогащению» внешнего облика зданий, преодолению «излишнего аскетизма» архитектуры авангарда. В постконструктивистских зданиях сохраняются некоторые элементы конструктивистского стиля: прямоугольные парапеты на крышах; сплошное вертикальное остекление лестничных клеток; акцентуация углов зданий, решаемых в виде вертикальных стеклянных фонарей. В то же время характерными приёмами формирования архитектурного образа становятся: кессонированные своды арок; развитые дополнительные карнизы с находящимся над ними верхним этажом-аттиком; открытые обходные лоджии с колоннами на верхнем этаже; безордерные колонны квадратного сечения; использование имитационной рустики, настенных изображений в технике сграффито и ярких цветов в сочетании с непременным белым. От подчёркивающего вертикали ар-деко постконструктивизм отличает тяготение к горизонталям.

Постконструктивизм, наряду с неоклассицизмом и ар-деко, стал одним из течений сталинской архитектуры. Его влияние на пластическое решение объёмов зданий прослеживается в ряде зданий вплоть до 1950-х годов.

Москва[править | править код]

• 

  Жилой дом на шоссе Энтузиастов (1935–1936), арх. Гурьев-Гуревич, Зальцман

• 

  Жилой дом на шоссе Энтузиастов (1935–1936), арх. Гурьев-Гуревич, Зальцман

Ленинград[править | править код]

Свердловск и Куйбышев[править | править код]

• 

  Жилой дом (Куйбышев, 1936), арх. Матвеев, Босин

• 

  Госпиталь (Свердловск, 1936-1939), арх. Югов

• 

  Жилой дом-башня (Свердловск, 1932)

• 

  Жилой дом (Свердловск, 1932), арх. Оранский

Киев[править | править код]

Комментарии[править | править код]

1. ↑ После 1932 года в СССР практически не осталось (если судить по архитектурной печати и творческой продукции) убежденных конструктивистов и рационалистов. Публичные взгляды и стиль поменяли, за малым исключением, все левые советские архитекторы. Все стали в той или иной степени классицистами и сторонниками «освоения художественного наследия прошлого». <…> С лета 1932 года ни один конструктивистский проект к строительству в СССР больше не принимается. Фоном для стилевой переориентации советских архитекторов служит массовый политический террор. — В кн. Дмитрий Хмельницкий. Архитектура Сталина. Психология и стиль. М.: Прогресс — Традиция, 2006, с. 10-11 ISBN 5-89826-271-7.
2. ↑ Постановление Мосгорисполкома и Моссовета «О типе жилого дома», принятое 14 июля 1932 года и опубликованное в № 8-9 журнала «Строительство Москвы», отменяло все принятые ранее на этот счёт решения и объясняло, как должно отныне выглядеть новое жилое строительство: многоэтажные дома с двух-трёх-четырёхкомнатными комфортабельными квартирами, с большими комнатами (до 21 м²), «как правило», с чёрными лестницами, богато и разнообразно украшенными фасадами. Дома должны стоять на главных улицах и служить их украшению. Совершенно ясно, что это программа строительства не жилья вообще, а только богатых домов для начальства. Чёрные лестницы и комнаты для прислуги — это особенность множества роскошных жилых домов, выстроенных в Москве в 1930—1940-х годах. Никакой другой программы, для обычных людей (того, что пытался разработать Милютин), не было и больше не могло быть. Цит. по Дмитрий Хмельницкий. Архитектор Николай Милютин. Николай Милютин в истории советской архитектуры. М.: Новое литературное обозрение, 2013, с. 210.

1. ↑ English 1987 version: Khan-Magomedov, «Pioneers of Soviet Architecture: The Search for New Solutions in the 1920s and 1930s», Thames and Hudson Ltd, ISBN 978-0-500-34102-5
2. ↑ Термин «советская версия ар деко» в отношении советской архитектуры 1930-х гг используют следующие исследователи: И. А. Азизян, А. Д. Бархин, А. В. Боков, А. Ю. Броновицкая, Н. О. Душкина, И. А. Казусь, Т. Г. Малинина, М. В. Нащокина, Е. Б. Овсянникова, В. Л. Хайт.
3. ↑ ^{1 2} Алексей Рогачев. Шоссе Энтузиастов. Дорога великих свершений. М.: Центрполиграф, 2017 год. ISBN 978-5-227-06621-3
4. ↑ Дмитрий Хмельницкий. Архитектор Николай Милютин/Николай Милютин в истории советской архитектуры. — М.: Новое литературное обозрение, 2013, с. 173, 198. — ISBN 978-5-4448-0049-2
5. ↑ А. Селиванова. «Право на монументальность»: постконструктивизм в советской архитектуре http://www.kapitel-spb.ru/index.php/component/content/article/20—2011/69—l-r- (недоступная ссылка)
6. ↑ С. О. Хан-Магомедов. «Архитектура Советского авангарда». Т1. Москва. Стройиздат. 1996 (S.O. Khan-Magomedov, «Soviet avantgarde architecture», 1996) стр 639, Хан-Магомедов С. О. Илья Голосов, М.: Стройиздат, 1988, стр 194.
7. ↑ Следует сказать, что Иван Фомин (как и Алексей Щусев) был успешным в любом стиле, включая Конструктивизм — он практиковал всё, что было востребовано.

• Иконников А. В. Архитектура Москвы. XX век. — М., 1984.
• Хан-Магомедов С. О. Архитектура советского авангарда. — М., 1996.
• Хан-Магомедов С. О. Илья Голосов. — М.: Стройиздат, 1988
• Селиванова А. Н. Особенности «постконструктивизма» (1932-1937) на примере жилых ведомственных домов / Ю. Л. Косенкова. — Сборник «Архитектура „сталинской эпохи“. Опыт исторического осмысления». — М.: КомКнига, 2010. — С. 109—116. — 496 с. — ISBN 978-5-484-01138-4.
• Селиванова А. Н. Постконструктивизм. Власть и архитектура в 1930-е годы в СССР. — М.: БуксМАрт, 2019. — 320 с.

Небольшой ликбез по архитектурным стилям. Часть 11: Конструктивизм (интернациональный стиль)

АРХИТЕКТУРНЫЙ ЛИКБЕЗ

ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ

Архитектура ХХ века непохожа на все предыдущие архитектурные стили. Зародившиеся в начале века рационализм и конструктивизм, главными чертами которых стали простота, утилитаризм и экономичность, получили новое мощное направление — функционализм, названный международным (интернациональным) стилем.

    Главными объектами приложения архитектурной мысли становятся не столько культовые сооружения, сколько функциональные здания: вокзалы, заводы и фабрики, мосты, общественные учреждения и, конечно, жилища людей.
    Американский архитектор Луис Салливен (1856 — 1924), провозгласивший лозунг «форма следует функции», считал, что дом человека должен напоминать жилище пчел. А поэтому нужно возводить «ульи для людей» — единообразные, стандартные сооружения, в которых человек будет чувствовать себя составной частью гигантской городской биосферы.

Эмпайр-Стейт-Билдинг (1929 — 1931 гг.) относят к стилю ар-деко,
но в целом застройка нью-йоркского Манхеттена в ХХ веке более чем соответствует идее
превращения города в «человеческий муравейник»:

      Новые идеи и прнинципы архитектуры гласили:

    — архитектура должна быть легкой и давать ощущение парения;
    — архитектура должна подчинять себе огромные потоки света внутри здания и научиться снаружи обыгрывать световые эффекты;
    — благодаря новым материалам и технологиям архитектура должна научиться оперировать целостными пространствами огромных размеров.

    Уже в начале ХХ века модерн стал все более тяготеть к поискам рациональных конструктивных решений. На смену усложненным формам и декораьтивным украшениям модерна пришли функциональные и четкие конструкции, более лаконичные и простые объемы.
    Внешний вид построек отражал не только их конструкцию, но и внутреннюю планировку. Интерьеры освобождались от излишеств и перегруженности деталями. Окна стали нередко заменять стены, а пространство здания стремительно убегало ввысь.
    Появление небоскребов в Америке стало подлинной сенсацией. Первый небоскреб американского архитектора Луиса Салливена в городе Сент-Луисе произвел настоящий переворот в архитектуре.

Уэйнрайт-билдинг в Сент-Луисе (1890 — 1891 гг.):

    Стальные каркасы с вертикальными конструкциями, напичканные скоростными лифтами и другой техникой, явно бросали вызов классике.

Манхеттен:

    Основателем конструктивизма, создателем «интернационального стиля» стал Ш. Э. Ле Корбюзье (1887 — 1965). Основы для «новой архитектуры» он искал в чисто геометрических формах, линиях под прямым углом, в безупречных сочетаниях вертикали и горизонтали, в абсолютном белом цвете, то есть в том, что было совершенно противоположно архитектуре моего любимого Антони Гауди (может быть, именно поэтому у меня к Ле Корбюзье несколько предвзятое негативное отношение).

    Задача архитектора, по мнению Ле Корбюзье, сводится лишь к поиску простых форм и правильной системы пропорций. В своей книге «Путь к архитектуре» (1923 г.) он так изложил суть своих художественных принципов:
    «Большое искусство создается простыми средствами… Простые геометрические формы прекрасны, потому что они легко воспринимаются… Куб, конус, шар, цилиндр, призма — вот великие первичные формы. Их образ представляется нам чистым, легко воспринимаемым, однозначным. Поэтому они красивы. Это прекраснейшие из форм…
    Горизонт риует горизонтальную линию как абстрактное выражение покоя. Вертикаль, пересекаясь с горизонталью, образует два прямых угла. Вертикаль и горизонталь неизменны. Прямой угол — это как бы интеграл сил, поддерживающий мир в равновесии…»

    Одним из самых известных сооружений Ле Корбюзье является вилла «Савой» (1928 — 1931 гг.) во французском городе Пуасси:

    В ней выразилось то, к чему Ле Корбюзье постоянно призывал: структура здания должна разрабатываться так же последовательно и логично, как осуществляется конструирование машин. Он говорил, что «на самолет нельзя смотреть как на птицу или стрекозу, в нем надо видеть машину для полета». Так и дом — жилище человека — это «машина для жилья».

    Такую «машину для жилья» — «Юните Д’Абитасьон» Ле Корбюзье построил в 1948 — 1954 годах в Марселе:

Этот дом рассчитан на 350 семей (примерно 1600 человек), включает 337 двухэтажных квартир, магазины, сад на крыше, спортзал, бассейн, детский сад, т. е. все, что необходимо человеку для благоустроенной жизни:

    Юните Д’Абитасьон считается эталонном конструктивизма. В восхищении от этого сооружения коллега Ле Корбюзье по этому стилю архитектор Вальтер Гропиус — учредитель немецкого варианта конструктивизма — стиля «баухаус», писал: «Любой архитектор, который не найдет это здание прекрасным, пусть лучше отложит свой карандаш». 

    Я не архитектор, хотя очень люблю архитектуру, и именно поэтому совершенно не согласен с мнением В. Гропиуса. Нет, я не исключаю, что жилые дома, построенные по проектам Ле Корбюзье, функциональны и удобны для их жильцов. Но вот что касается эстетической составляющей, которая для меня является главной при оценке того или иного здания, то просто ответьте на один вопрос: хотелось бы вам, чтобы все города мира были застроены такими вот «машинами для жилья»?
    Мне бы этого категорически не хотелось!
    А ведь именно к этому призывал Ле Корбюзье:
    «Мы за новые пути в создании городов. Что же касется Парижа, Лондона, Берлина, Москвы или Рима, то эти столицы должны быть полностью преобразованы собственными средствами, каких бы усилий это ни стоило и сколь велики ни были бы связанные с этим разрушения».
    Так, в 1925 году Ле Корбюзье предложил план реконструкции Парижа, согласно которому предлагалось полностью снести старую, историческую часть города и на ее месте построить новый, суперсовременный город. К счастью, этого не случилось!

    В Советском Союзе развитие конструктивизма в 20 — 30- годы ХХ века нашло свое воплощение в творчестве таких архитекторов как братья Веснины (Леонид, Виктор и Александр Александровичи), Моисей Яковлевич Гинзбург, Алексей Викторович Щусев и Константин Степанович Мельников.

Универсальный магазин Мосторга на Красной Пресне
(проект братьев Весниных, 1926 г.):

Дом Наркомфина на Новинском бальваре в Москве,
простроенный в 1930 году про проекту М. Я. Гинзбурга:

Здание Накромзема СССР на Садовом кольце, построенное в 1928 — 1933 годах А. В. Щусевым
(сейчас здесь располагается Министерство сельского хозяйства РФ):

Дом Мельникова в Кривоарбатском переулке (1927 — 1929 гг.):

    Стоит мне только представить, что вся Москва могла бы быть застроена подобными сооружениями в стиле конструктивизма, мне сразу же становится плохо. И без того несчастная Москва в 20-30-е годы подверглась варварской реконструкции, в результате которой навсегда были утрачены уникальные памятники архитектуры.
    Хорошо хоть, что к перестройке Москвы в духе интернациональной архиектуры особенно не приложил руку Ле Корбюзье и его сторонники, которых в это время было предостаточно.

     И в особенности я рад тому, что так и не состоялся проект так называемого основоположника советского конструктивизма В. Е. Татлина, который задумал построить в центре Петрограда (или Москвы) совершенно абсурдную башню имени Третьего Интернационала, должную стать главным административным и агитационным центром Коминтерна — организации, готовившей человечество к мировой революции.

    Прообразом этой башни была Вавилонская башня:

«Вавилонская башня»
(картина Питера Брейгеля Старшего, 1563 г.):

    Но если Вавилонская башня служила символом разъединения человечества, то башня Коминтерна, по задумке Татлина, должна была явиться символом его объединения в полном соответствии с главным лозунгом Третьего Интернационала — «Пролетарии всех стран — соединяйтесь!».

    Башня Татлина была задумана высотой в 400 метров (в полтора раза выше Эйфелевой башни), а внутри ее каркасной структуры должны были располагаться стеклянные помещения кубической, пирамидальной, цилиндрической и сферической формы, вращающиеся вокруг наклонной оси с разной скоростью.

    Проект этой колоссальной башни был разработан В. Е. Татлином в 1919 году, в разгар Градданской войны. Разумеется, средств на его осуществление в нищей Советской России не было. С большим трудом удалось найти лишь рейки и бумагу для макета, продемонстрированного в Москве в декабре 1920 года во время работы VIII Съезда Советов.

    В конце 20-х — начале 30-х годов ХХ века руководство СССР несколько охладело к подобным радикальным формам авангардистской архитектуры конструктивизма, поэтому проект Татлина, к счастью, так и не был осуществлен.
    Однако, коструктивизм в разных своих проявлениях на протяжении всего ХХ века продолжал свое победное шествие во всем мире.
    Так, мне совершенно не понятно, как можно было построить музей Гауди в его родном Реусе в стиле, являющимся совершенно противоположным всему тому, что исповедовал в архитектуре этот великий зодчий эпохи модерна:

    Следующая — двенадцатая часть нашего архитектурного ликбеза будет посвящена еще одному стилу архитектуры ХХ века, известному как «органическая архитектура».

    Так что, продолжение следует…

    Благодарю за внимание.
    Сергей Воробьев.

Конструктивизм: часть 1 – Рабочие клубы

Это продолжение серии статей об отдельных периодах русской архитектуры. Ранее уже были рассмотрены особняки в стиле ампир (1800-1830-е гг.), эклектика (1830-1890е гг.), и модерн (1890-1914 гг.). Переходя в ХХ век, я начинаю рассказ о конструктивизме 1920-1930 гг. с рассмотрения Рабочих клубов.

Итак – наступил ХХ век, прошли годы, первая мировая война плавно перешла  в две революции, а затем отгремела гражданская война. Многострадальная Родина, взявшая в руки винтовку в 1914 году, с началом первой мировой войны, так и проходила с ней где-то до 1922-23 года, то есть почти десять лет. Строительство отдельных зданий все же велось и в эти годы, но это были единичные объекты.

Из крупных сооружений, которые продолжали строить во время всех войн и революций, был, например, Казанский вокзал по проекту Щусева. Но о строительстве и об архитектуре в эти годы можно бы и вообще не говорить – шли непрерывные войны. Утонченный модерн, парадный ретроспективизм, неожиданные и ювелирные  стилизации и все другие красоты резко оборвались фактически в 1914 году.
Но — прошли годы, закончились революции, утихла гражданская война.
На развалинах Российской империи появилось новое государство, новая жизнь, новые приоритеты и совершенно новые общественные отношения. И – как естественное продолжение – новая архитектура.
Конструктивизм — это первый советский архитектурный стиль, который воплотил в кирпиче, металле и стекле идеи русского авангарда начала XX века. Подчеркнутая функциональность, простые геометрические формы, экономичность и отсутствие излишеств, вот его главные характеристики. Проектировали здания для новых, свободных и счастливых людей, для нового типа человеческих отношений.

И часто сами объекты были по назначению принципиально новыми —  кварталы домов на рабочих окраинах Москвы, дома-коммуны, фабрики-кухни, дворцы труда. Наиболее распространённым типом общественных зданий, воплотившим в себе основные принципы конструктивизма, стали здания клубов и дворцов культуры.

Часть 1 — Рабочие клубы

Наиболее ярко тенденции советского конструктивизма проявились в зданиях рабочих клубов.
В данной статье я решил детально рассмотреть два сооружения, наглядно показывающих два противоположных принципа подхода к созданию клуба. Компактный многоэтажный корпус  на углу двух центральных улиц — Клуб им. Зуева, и свободно расположенный и распластанный в парке комплекс зданий – ДК им. Горбунова.

Клуб им. Зуева построен в 1927—1929 годах на Лесной улице. Арх. И.Голосов. Объемная и динамичная композиция здания сразу делает его запоминающимся сооружением. Динамичный характер эпохи отразился в принципиально новых архитектурных решениях. В основу композиции здания положен контраст между простыми кубическими объемами бетонных стен и стеклянными плоскостями огромных витражей. Угол здания решен постановкой стеклянного цилиндра главной лестничной клетки. Железобетонный каркас здания читается и на фасадах. Во всем видно торжество асимметрии.
Необходимо иметь в виду и то обстоятельство, что по первоначальному плану Москвы в этом  месте должны были пересекаться важные городские магистрали – новое Бульварное кольцо (на месте Лесной улицы) и будущий проспект (вместо Миусского переулка), идущий из центра. Но этим планам не суждено было сбыться.

Фото 1930-31 гг.

Фото 1933 года.
Прекрасная фотография, на которой видны оба фасада здания и весь его первоначальный облик.
И стеклянный «стакан» на углу, ориентированный на перекресток  двух будущих городских магистралей

План клуба им. Зуева, но уже в современном состоянии.
Хорошо видна глухая стена зрительного зала, обращенная в сторону Миусского переулка,
на месте которой первоначально был витраж

Но о важности сохранения построек советского конструктивизма сегодня говорят только в узких кругах специалистов. В отличии от сооружений прошлых веков, с колоннами и капителями, с деталями вычурного модерна и прочее – эпоха советского конструктивизма в наши дни не в почете. Достаточно полистать страницы интернета, что бы увидеть суровое и несколько пренебрежительное отношение к конструктивизму — нашему самому первому этапу архитектуры Страны Советов. Большинство рабочих клубов и домов культуры уже потеряли первоначальную функцию, а в последние десятилетия перестроены и «обновлены» до полной неузнаваемости. Не исключение и клуб имени Зуева. Большой зрительный зал на 950 мест располагается на третьем-четвертом этажах. Первоначально он имел естественное освещение через широкие окна и выходы на балкон в сторону Миусского переулка. Изменился характер отделки колонн, стен и лестницы. Но этому зданию еще повезло, оно продолжает действовать как Дом культуры!

Начало винтовой лестницы – одного из главных акцентов в объемно планировочном решении здания

Монолитное перекрытие лестницы, с центральным кругом и расходящимися от него балкамиФотография 1970-80-х гг.
Сегодняшнее состояние здания вызывает двойственные чувства. С одной стороны дом живет и функционирует. С другой – видно, что архитектура изменена очень сильно, все витражи на фасаде в сторону Миусского переулка заменены глухими стенами и уничтожены балконы. А уж розовый цвет окраски внушает чувство недоумения. Ну – зачем так-то портить здание?
Вернитесь к началу статьи и еще раз посмотрите фотографию клуба в 1933 году….. разительный контраст, не так ли?!
Конечно, зданию нужна грамотная научная реставрация. Вот ведь какие чудеса происходят у нас – реставрировать и воссоздавать первоначальный архитектурный облик нужно не какого-то там старинного здание давно прошедших веков – а памятника архитектуры, построенного нашими современниками. Но – надо!

Дворец культуры им. Горбунова построен на территории Филей, тогда еще пригорода Москвы. Дворец культуры занимает большую территорию и в его состав входит солидный  набор подразделений. Зрительный зал, лекционный зал, читальный зал, библиотека, спортивный зал и помещения для различных кружков.
Здание является центром всего этого микрорайона, включающего авиазавод, фабрику-кухню, жилой район и парк.  Дворец культуры проектировался и строился долго, с 1929 по 1938 год. Первоначально намечавшийся как клуб авиазавода, он стал районным Дворцом культуры. Зрительный зал был запроектирован на 1500 человек, а его сценическая часть получила полноценный театральный набор с колосниками для смены декораций, что видно на чертеже разреза. То есть получился театральный и киноконцертный зал,  большой и высокий, с двумя ярусами балконов.

1. Дворец культуры,
2. стадион,
3. центральная площадь,
4. жилые кварталы (тоже хороший конструктивизм)
5. парк (в 90-е годы здесь был стихийный рынок)
6. авиазавод (в наши дни — ГКНПЦ им. М. В. Хруничева)ДК им. Горбунова. 1929-38 гг. Арх. Я Корнфельд.
Входной блок и за ним фасад основного здания, с характерным для построек конструктивизма
полукруглым витражом двухсветного вестибюля. Фото 1960-х гг.План второго этажа:
Справа зрительный зал, в центре клубные помещения, слева спортивный зал

Продольный разрез: Двухсветный вестибюль с балконом, зрительный зал и сцена с колосниками

Зрительный зал ДК им. Горбунова на 1500 человек.
Вид со сцены на партер, амфитеатр и два яруса балконовДвухсветный вестибюль с балконом. Фото 1939-40 гг.

Фотография из музейного архива авиазавода.
Очень понравилась колоритная надпись.
Сегодня она является для нас историческим документом эпохи первых советских пятилеток

Создание рабочих клубов имело очень большое значение в 1920-1930-е. годы. И многие тысячи людей именно в клубах получили первые, действительно художественные знания. Принятый за основу набор помещений рабочего клуба, это – универсальный зрительный зал для собраний, показа кино и театральных постановок, и кружки для самодеятельности. И, конечно – библиотека.
Кружки по техническим интересам, кружки гуманитарных знаний, истории и литературы, а также студии для занятий рисунком и живописью, музыкой и хореографией.
В ДК им. Горбунова было и много подразделений для спортивных занятий — спортивный зал, лыжная база, футбольное поле, каток.
Интенсивное клубное строительство в Москве, начавшееся в 20-е годы, отразило все наиболее яркие архитектурные идеи своего времени.
Клубный корпус. Фото 1930-х гг.Так выглядит Дворец Культуры в наши дниВ лихие девяностые годы на этой площади и на аллеях парка по выходным размещался стихийный рынок, где в основном шла торговля кассетами для магнитофонов. Гремела музыка, на самодеятельных подмостках выступали самодеятельные артисты. Толпы молодежи искали записи на свой вкус. Вот тогда-то с чьей-то легкой руки рынок получил название «Горбушка». В наши дни это безобразие давно закончено, аллеи приведены в порядок. И тишина.

Конечно, хотелось бы рассказать и о других рабочих клубах, возведенных в Москве в стиле конструктивизма. Их довольно много. Но на сегодня я ограничусь только двумя.

Материалы:
Памятники архитектуры Москвы. Том 9. – М.: Искусство-XXI век, 2012
Сайт фотографии прошлого – Pastvu.com.

Модульный конструктивизм — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Ниша выполненная Эрвином Хауэром

Модульный конструктивизм — скульптурное направление, сформировавшиеся в 1950-х — 1960-х годах в США, его возникновение тесно связывается с американскими скульпторами, в частности, с Эрвином Хауэром и Норманом Карлбергом^[1].

Идея модульного конструктивизма основан на чередовании тщательно структурированных модулей, которые допускают сложные, а в некоторых случаях бесконечные схемы повторения, иногда используемые для создания безграничных, в основном плоских, подобных экрану скульптурных и архитектурных форм^[1]. В ряде случаев чередование формирует более сложные многомерные структуры. Проектирование такого рода конструкций включает в себя интенсивное изучение комбинаторных возможностей иногда весьма криволинейных и текучих модулей, создавая бесшовное, квазиорганическое единство, которое может быть либо округленным и замкнутым, либо открытым и потенциально бесконечным^[2].

Создаваемые в рамках направления конструкции оказались полезными и привлекательными для использования в архитектурных стенах и экранах, часто демонстрируя сложные узоры волнообразных тканеподобных лямок и витков с отверстиями, которые пропускают и фильтруют свет, создавая при этом волнообразные узоры тени.

Еще одна ниша выполненная Эрвином Хауэром

Главная задача художника заключалась в определении комбинаторных возможностей составных частей. Подобные экрану формы, используемые в архитектурном контексте для разделения пространства, фильтрации и добавления эстетической составляющей, стали важным событием в мире архитектуры^[3].

В своей статье для журнала «Architecture Week» (от 4 августа 2004 года), один из создателей направления Эрвин Хауэр объясняет, что «Непрерывность и потенциальная бесконечность узора были в самом центре его скульптуры с самого начала, с момента планирования». В процессе оттачивания своего стиля Хауэр провел обширное исследование биоморфных форм, особенно так называемых седловых поверхностей, которые сочетают выпуклую и вогнутую кривизну и, таким образом, допускают плавное самосочетание, иногда в нескольких измерениях. Так же большое влияние на творчество Эрвина Хауэра оказали скульптуры Генри Мура с его плавными изгибами и переходами форм^[4].

Энтузиазм и стилистика Хауэра оказались близки его коллеге из Йельского университета скульптору Норману Карлбергу^[5]. Оба скульптора были последовательными ученикам художника архи-формалиста Джозефа Альберса, получившего образование в высшей школы Баухаус в Веймаре. Действительно, с самого начала в оттачиваемом ими модульном подходе к скульптуре использовался скрытый формализм и даже минимализм, который держался в стороне от некоторых других художественных тенденций того времени, таких как поп-арт и постмодернизм, которые только начинали появляться^[1].

Конструктивизм (философия) — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Конструктиви́зм (от лат. constructio — построение) — одно из течений современной философии науки, возникшее в конце 70-х — начале 80-х гг. XX в. По сути это эпистемологические подходы, в которых познание воспринимается как активное построение субъектом интерпретации (модели) мира, а не как простое его отражение^[1].

Таким образом, конструктивизм в философии представляет собой теорию, согласно которой всякая познавательная деятельность является конструированием, то есть, созданием некой конструкции. При этом различают узкий и широкий смысл термина «конструкция». В узком смысле, это построения и представления понятий в восприятии, геометрии и логике. В широком смысле, термин относится к особым аспектам миропонимания и самосознания — организующим, структурирующим, формирующим и образным^[1].

Сторонники конструктивизма полагают, что не существует никакой иной реальности, кроме создаваемой человеком. А радикальные конструктивисты вообще утверждают, что вся реальность и суждения о ней — антропогенны, антропоморфны и аксиологичны. То есть, не существует одинаковой для всех объективной и независимой от людей реальности. Также как не существует независимой от людей, одинаковой для всех объективной, «божественной» по своему статусу, истины. Согласно конструктивистам, принципиальное отличие человека от других существ в том, что это не созерцательное, и даже не просто активное или деятельное, а именно конструктивное, творческое и постоянно «самотворящее» себя существо^[2].

Основы конструктивизма в философии заложены работами таких учёных, как Ф. Варела, П. Вацлавик, Э. Глазерсфельд, Н. Луман, У. Матурана, Хейнц фон Ферстер, А. Шмидт и др^[2].

Теория, согласно которой знание принципиально не может соответствовать объективной реальности или «отражать» её, поскольку единственный доступный индивиду «реальный мир» представляет собой конструкцию, порождаемую самим индивидом в процессе познания на основе своего сенсорного опыта.

Ключевым вопросом радикального конструктивизма является отношение знания реальности (действительности) и самой действительности. Поэтому проблемой философского исследования становится не сама действительность, а способы её конструкции, что требует обращения к конкретным, эмпирически фиксируемым операциям наблюдения тех или иных агентов или наблюдающих систем^[3].

Основными представителями радикального конструктивизма считаются Эрнст фон Глазерсфельд, Пауль Вацлавик, Умберто Матурана, Хайнц фон Фёрстер и др.

Социологическая и психологическая теория, изучающая процессы социо-психологического конструирования социальной реальности в человеческой активности. Социальная реальность и социальное взаимодействие индивидов рассматриваются как совокупность мыслей, идей и ценностей и не могут быть сведены к материальным, в философском понимании, условиям. Возникновение социального конструктивизма связано с именем советского психолога Л. С. Выготского.

Деконструктивизм — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 8 августа 2016; проверки требуют 2 правки. Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 8 августа 2016; проверки требуют 2 правки. Современное крыло королевской галереи Онтарио в Торонто (арх. Д. Либескинд).

Деконструктиви́зм — направление в современной архитектуре, основанное на применении в строительной практике идей французского философа Жака Деррида. Другим источником вдохновения деконструктивистов является ранний советский конструктивизм 1920-х гг. Для деконструктивистских проектов характерны зрительная усложнённость, неожиданные изломанные и нарочито деструктивные формы, а также подчёркнуто агрессивное вторжение в городскую среду.

В качестве самостоятельного течения деконструктивизм сформировался в конце 1980-х гг. (работы Питера Айзенмана и Даниэля Либескинда). Теоретической подоплёкой движения стали рассуждения Деррида о возможности архитектуры, которая вступает в конфликт, «развенчивает» и упраздняет саму себя. Дальнейшее развитие они получили в периодических изданиях Рема Колхаса. Манифестами деконструктивизма считаются пожарная часть «Витра» Захи Хадид (1993) и музей Гуггенхейма в Бильбао Фрэнка Гери (1997).

Станция Пасео де Грасиа, Барселона (1991), Даниэль Навас.