Погода в крупных и ближайших городах

Архонт — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Архо́нт (др.-греч. ἄρχοντος — родительный падеж от ἄρχων — начальник, правитель, глава; от др.-греч. ἄρχη — начало, власть) — высшее должностное лицо в древнегреческих полисах (городах-государствах). В Византийской империи этот титул носили высокопоставленные вельможи.

Слово Архонт во многом имело то же значение, что и славянское слово «князь»^[1].

После Падения Константинополя титул архонта присваивался Константинопольским Патриархом некоторым православным мирянам за особые заслуги (см. Архонты Вселенского Патриархата)^[2].

Наиболее известны архонты в Афинах, где эта должность появилась ещё при басилевсах. Согласно преданию, в XI веке до н. э. царская власть была отменена и представители царского рода Кодридов стали пожизненными архонтами. В середине VIII века до н. э. доступ к этой должности получили евпатриды и срок власти архонта сократился до 10 лет, а с первой половины VII века до н. э. — до одного года.

Наиболее древними были должности первого архонта эпонима (глава исполнительной власти, его именем называли год), второго архонта басилевса (ведал культом), третьего архонта полемарха (был военачальником). Около середины VII века до н. э. были добавлены ещё шесть архонтов фесмофетов с судебными функциями. Все девять архонтов составляли коллегию высших должностных лиц. После реформ Солона (VI век до н. э.) архонтами могли стать члены высшего имущественного разряда — пентакосиомедимны, позднее — также гиппеи, то есть всадники (второй разряд), с 457/456 до н. э. — зевгиты (третий разряд). Коллегия архонтов в V веке до н. э. утратила своё политическое значение, сохранившись как почётный, выполнявший различные государственные обязанности орган, до конца V в. н. э. В классическую эпоху выборы архонтов проводились путём жребия^[3].

До конца X века архонты, в византийском понимании, — это правитель государства (архонтии)^[4], в той или иной степени признававший сюзеренитет императора. Супруга такого правителя именовалась архонтиссой^[4].

Весьма не определён статус архонта в Византии XI — начала XII веков. Его присваивали себе (возможно получали из Константинополя) фактические владетели лимитрофных территорий, ранее принадлежавших империи и продолжающих считаться таковыми в Константинополе^[5].

Кроме того существовали должности: Архонт аллагии (командующий императорскими конными и пешими частями), Архонт влаттии (начальник государственной мастерской, где изготовляли и красили наиболее ценные ткани), Архонт соли (начальник имперской солеварни, следивший за производством и оптовой продажей соли)^[4].

Кроме этого был титул архонт архонтов, который соответствовал армянскому титулу ишханац ишхан (или шаханшах), и относился к сфере внешней политики империи^[5].

После падения Византии титул присваивался Патриархом Константинопольским, который при турецком владычестве возглавлял греческую общину не только в церковном, но и в гражданском отношении (Рум-миллет). Титул архонта стал означать нечто вроде «церковного дворянства»^[2].

Ныне институт архонтства существует в некоторых Церквах греческой традиции. В 2012 году архонтство было введено также в Болгарской православной церкви, что вызвало неоднозначную реакцию^[6].

Само это слово архонт, особенно за пределами грекоязычного мира, звучит двусмысленно. В греческом оригинале Евангелия выражение «άρχων του κόσμου τούτου» (а́рхон ту ко́сму ту́ту; в славянском и русском переводах — «князь мира сего») означает дьявол. Архонтами в гностицизме именовались злые духи-мироправители ^[6].

биография, учение архитектора, здания, построенные в стиле русское палладианство.

Андреа Палладио (1508–1580), один из самых влиятельных архитекторов в истории, отец классицизма, соединил в своих произведениях Античность и Высокое Возрождение.

Он написал трактат «Четыре книги об архитектуре», став Витрувием XVI столетия. Его сооружения отличались композиционной простотой, основанной на строгой симметрии и логической системе пропорций.

«Прежде чем начать строить, необходимо тщательно обдумать каждую часть плана и фасада того здания, которое предстоит строить. В каждой постройке должны быть соблюдены (по словам Витрувия) три вещи, без которых ни одно здание не может заслужить одобрения: это польза, или удобство, долговечность и красота; ибо невозможно было бы назвать совершенным здание хотя бы и полезное, но недолговечное, равно как и такое, которое служит долго, но неудобно, или же то, что имеет одно и другое, но лишено всякой прелести», – писал Андреа Палладио в первой книге об архитектуре. А еще, по его мнению, любое здание должно быть вписано в окружающий ландшафт, гармонично сочетаться с природой, не спорить с ней или довлеть над ней.

Неизвестный итальянский художник. Портрет Андреа Палладио. 1600 (?)

Учение архитектора распространилось далеко за пределы родной Италии. Построенные Палладио дворцы, виллы и церкви превратились в образцы, которые с воодушевлением копировала вся Европа. Нашлись последователи Палладио и в России.

Впервые имя Палладия, а именно так его называли в России времен Петра I, прозвучало в России в 1699 году, когда сподвижник императора князь Долгорукий перевел трактат итальянского архитектора.Второй перевод Петра Еропкина, придворного зодчего Анны Иоанновны, относится к 1737–1740 годам. Третий был осуществлен в 1798 году дворянином Николаем Львовым. Наконец, четвертый и последний перевод «Четырех книг об архитектуре» архитектора Ивана Жолтовского был издан в СССР в 1936 году. Как видим, труд Андреа Палладио тщательно изучался на протяжении 300 лет российской истории. В своей статье к каталогу выставки Аркадий Ипполитов пишет: «У Палладио нет соперников, так как даже имя Витрувия… остается лишь именем теоретика. Палладио оказал влияние на теорию и практику архитектуры, а через архитектуру и на все европейское сознание».

«Русское палладианство» зародилось в эпоху Петра I, что четко прослеживается в истории создания новой столицы – Петрополиса – на Неве. Упорядоченная система Палладио как нельзя лучше соответствовала реформам первого российского императора, желавшего навести порядок в огромной стране. А кроме того, Петру, прорубавшему «окно в Европу», пришлись по вкусу архитектурные образцы западных соседей. Дело идет вкривь и вкось, но город построен, зерно посеяно, и впредь в Российской теперь уже империи палладианству быть.

Василий Поленов. Бабушкин сад. 1878

Наивысший расцвет палладианства приходится на правление Екатерины II, которая обращается к античным образцам как антиподу елизаветинского барокко. Она приглашает в Россию архитекторов-палладианцев Чарльза Камерона и Джакомо Кваренги, чьими творениями мы по сей день восхищаемся в Петербурге или Царском Селе. Однако при Екатерине палладианство становится не просто архитектурой, но философией, мировоззрением. И если Москва – Третий Рим, то Петербург – Четвертый: «Идеалистическое русское палладианство – это архитектура мечты: мечты о Риме, Империи, Европе, величии и покое, законности и свободе», – пишет в своей статье к каталогу выставки Василий Успенский.

Просвещенная императрица, кстати, отстраивала не только столицу и загородные резиденции. Екатерина осуществила массовую перепланировку городов русских: появилось понятие «красная линия», а вдоль широких проспектов выстроились типовые палладианские здания разного рода госучреждений – по всей стране вплоть до Урала.

Из школьного курса истории каждый помнит, что «Жалованная грамота дворянству» Екатерины II обернулась свободомыслием и декабристским восстанием, а еще активным строительством загородных дворянских усадеб. Здесь пальму первенства держал Николай Львов, и с уверенностью можно сказать, что барские дома и последующих столетий так или иначе копируют его усадьбы, которые, как и знаменитая вилла Ротонда Андреа Палладио, стоят на пригорке и глядят в пруд…

Россия наконец-то обрела свой европейский облик, и он палладианский. Ставшие привычными образцы классицизма встречаются не только на улицах или в музейных залах, но и в произведениях золотого века русской литературы – у А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, И.А. Гончарова, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого. Золотой век культуры, по мнению кураторов выставки, – это еще и золотой век русской усадьбы. Палладианская усадьба с фронтоном и четырехколонным портиком стала не просто элементом культуры, а важным культурологическим топосом. Именно за город стремится Е. Онегин, убегая из шумного Петербурга, чтобы обрести отдохновение средь деревенской идиллии. В «Мертвых душах» Н.В. Гоголя мы видим начало упадка культуры, которое автор выражает, описывая не только нравы героев, но и построенную не по правилам усадьбу Собакевича. Чехов же в своем «Вишневом саде» и вовсе констатирует смерть усадебной дворянской культуры: под снос идет не только сад, но и дом – он как символ прежнего аристократического быта тоже будет снесен. Наступает новое время – быстрое, буржуазное и агрессивное. Где уж тут место палладиевским принципам гармонии и созерцательности.

Однако классицизм Палладио, пусть и в ином проявлении, перекочует в Серебряный век. Как когда-то Екатерина устала от вычурного барокко, так и представители «Мира искусства» устали от модерна и начали ностальгировать по Петербургу времен Петра I. Появился классический ретроспективизм на основе архитектурного наследия XVIII–XIX веков, а по сути, очередная реинкарнация палладианства в России.

Любая имперская архитектура в той или иной мере – классическая. Вот и в молодой советской стране она оказалась востребованной. Тем более что архитекторы-неоклассики, как Иван Жолтовский, были выпускниками академии, в которой и обучались у классиков, соответственно классике. К 1920-м неоклассический период закончился, и вперед вышло авангардное искусство. В архитектуре главенствовал конструктивизм и рационализм. Однако, по мнению Василия Успенского, «вся авангардная архитектура в России создавалась в постоянном внутреннем диалоге с Палладио», поскольку стремилась к идеальным формам и ритмичным членениям фасадов. В 1930-е происходит очередной откат от авангарда в сторону классики, и в середине 40-х годов прошлого столетия появляется сталинский ампир, стиль, который, по выражению еще одного автора каталога выставки Вадима Басса, можно определить как «классицизм вне себя» или социалистический маньеризм.

Василий Кандинский. Усадьба Ахтырка. 1911-16 гг.

Николай Подключников. Усадьба Останкино графов Шереметевых. Вид из-за пруда на дворец и церковь. 1836

Григорий Сорока. Флигель в Островках. имении Н.Д. Милюкова. 1840-е гг.

Сергей Судейкин. Бабье лето. 1916

Бенджамен Патерсен. Садовый фасад Таврического дворца. Конец XVIII в.

«Оказалось, что к ХХ веку палладианство вошло в плоть и кровь русской культуры, стало ее константой, над которой не властны никакие политические потрясения», – резюмирует Василий Успенский. Удивительно, но в русской истории архитектура Андреа Палладио стала значимой частью национальной культуры, связующим звеном между классикой и современностью, имя Палладио неотделимо от русского мировоззрения.

Архитектура в стиле мудехар. Мавританское вторжение в романский и готический стили.

Архитектурный стиль Мудехар сформировался в XII веке на территории иберийского полуострова, в ходе Реконкисты и до XVI века бытовал на землях первых королевств – Леона, Кастилии, Арагона и Португалии. Название стиля происходит от наименования этнической группы мусульман, принявших подданство новых правителей (от исп. mudéjar) и привнесших в каноны средневековых христианских стилей – романского и готического – конструктивные и декоративные элементы и материалы традиционной мавританской архитектуры Иберии. Стиль получил самое широкое распространение и использовался при возведении самых крупных, наиважнейших религиозных и гражданских строений: храмов, королевских дворцовых комплексов (или алькасаров) и стратегических военных укреплений – городских стен, фортов, замков.   

Основные элементы

В основу архитектурного стиля легли элементы четырех больших мавританских стилей, характерных для эпохи Омейядского халифата, Тайфы, времен правления династий Альмохадов и Насридов. Это подковообразная (иногда со стрельчатым завершением) и  многодольная арки и их вариации с многократными делениями и переплетениями (так называемые «разбитые» арки), арка «мукарнас» с сотовидным сводом, прямоугольный наличник «альфис» для обрамления одной или нескольких арок  (араб. alḥíz, alḥáyyiz), аркады «себка» с ажурными сетчатыми экранами и секцией в виде ромба, зубчатые парапеты башен и валовых стен «мерлон».  

Декор и внутреннее убранство                                                  

Постройки возводились преимущественно из кирпича и украшались резьбой, мавританскими орнаментами, рельефным фасадным «кружевом», выложенным дробленой плинфой, майоликой с металлическим блеском – «азулежу» (azulejos). Для интерьеров стиля Мудехар характерны сводчатые перекрытия, образующие в плане восьмиконечную звезду, кессонные потолки с отделкой маркетри, арабская резная лепнина, настенные и напольные панно из глазурованной керамической плитки и гигантские металлические люстры с иерархической эскападой секций, изготавливавшиеся в Малаге, Валенсии, Севилье или Гранаде.  

Архитектурные памятники стиля Мудехар разбросаны по всему Пиренейскому полуострову – от Португалии и Андалусии до Кастилии и Арагона. Его лучшие образцы, такие, к примеру, как Севильский королевский алькасар, находятся под охраной ЮНЕСКО.

Кафедральный собор Святой Марии в Теруэле

Церковь Сантьяго дель Аррабаль в Толедо

Королевский алькасар Альфонса XI в Кордобе

Башня и фрагмент стены кафедрального собора Святого Сальвадора в Сарагосе

Башня Эль Сальвадор в Теруэле (Испания) и фрагмент кессонного потолка с позолотой из тронного зала дворца Альхаферия в Сарагосе

Колоннада патио в королевском дворце Альхаферия в Сарагосе

Фрагмент фасадного декора Мескиты, соборной мечети в Кордобе

Дом Арагонского Папы Бенедикта XIII в Дароке

Потолки с отделкой маркетри, монастырь Сан-Хуан-де-лос-Рейес в Толедо

Дом-музей искусств и народных традиций в Севилье, выстроенный в 1927 году и стилизованный под Мудехар